МирЭМ

– Тебе, – исчерпывающе указала Маруся.

– Фу, – обрадовался ее муж, остужаясь, – я-то думал… – Так-то сходится, я постоянно вне хаты. Ладно, верю охотно! Но, смотри у меня, мне все доложат, если хоть одна гадюка подкатит к тебе!

– Тамара Ильинична – дозор твой, от чьих глаз ничто не ускользает?

– Она тоже свой человек. За тобой тут все следят! Запомни! – пригрозил он ей пальцем, выстрелив им куда-то в воздух.

– Да пусть хоть инопланетяне будут следить! А лучше пусть заберут тебя к себе! Ты им там и песни споешь, и станцуешь! И если ты мне сейчас окончательно испортишь настроение, то неделю будешь готовить себе сам и стирать свои вещи!

– Все… все, – не буду, Маруся, Марусечка! Я же тебя так люблю! – с ласковым привкусом проговорил Влад, останавливая машину возле двора.

Несдержанно хлопнув автомобильной дверцей, Маруся задержалась мыслью о тетраде, что забыла убрать подальше от поспевающего мужа. «На ее спасение, Влад принимает все что она ему говорит – за чистую монету, или же слышит, как ему нравится».

Алмаз завилял хвостом, приветствуя свою любимую хозяйку. – Кормила тебя Арина? – спросила Маруся у пса, – ну раз ластишься, значит сытый. – Все, хватит, хватит. Облизал меня всю усердно. Покормлю тебя утром, – прикоснулась она к собачьей морде губами, причмокивая его, заряжаясь от него прекрасным настроем.

22

Маруськина прародительница, бабушка Паулина еще при жизни давала ей дельный совет: – «умалчивай от мужа про свои сбережения». И только со временем, Маруся приняла к сведенью, что хотела этим бабушка сказать, столкнувшись с тем, что Влад, принося зарплату, тут же выклянчивал ее под разными предлогами. «Вручая правой рукой, отбирал левой». У незадачливого мужа поводы бывали самые разные, происходящие в независимости от него, пребывающем круглогодично в полосе невезения. Так что, «бабушкин совет» не работал в ее семье, хоть и имел рациональный смысл. Собирая и откладывая деньги по крупицам, она не успевала и моргнуть, как сдувалось все скопленное под чистую ее же мужем.

Маруська была выходная. Варив свой традиционный борщ, она глядела на бурлящий котел, настроившись излучением куда-то далеко… Туда, куда могла беспрепятственно проникнуть взором, наблюдая в непосредственной близости Женю, проецируя его своими пространственно-глубокими глазами. И пока она тут стоит у плиты, он возможно в этот же самый миг тоже угощается борщом, сваренным кем-то с любовью, или спит безмятежно, или сидит на кровати в замыслах о будущем, а близко с ним его девушка, радостно щебечущая о чем-то, обнимает и целует его?

На улице среагировал Алмаз, заливисто подавая голос, извещая приход хозяина, особенно, если того «муха укусила».

– Беда! – закричал с порога Влад и Маруську передернуло в сердцах.

– Что? Какая беда? Где твоя машина? – встревожилась Маруся, с готовностью в глазах к худшему.

– На заправке я пошел в магазин, – забубнил Влад, переведя дух, – не прошло и минуты…, – сглотнул он воздух, рассказывая полнозвучно: – буквально купил себе сигареты и кофе, выхожу, а стекло разбито! Из бардачка вытащили планшет и деньги, пять тысяч рублей! Всю утреннюю выручку! Планшет рабочий. Да придется за свой счет стекло поставить. Ты должна мне помочь! – обязывал он к помощи свою жену, почти рыдая.

– Я!? Почему я? Отработаешь и отдашь им!

– А как мне работать? Я не могу без навигатора в планшете! Не сомневаюсь даже, что у тебя есть деньги! Дай мне на новый. Уже завтра я буду в строю. Все до копейки отдам и даже больше! Клянусь Маруся, выручай, больше некому!

– Невозможно с тобой! У меня не за горами декрет, ребенок родится, а я ничего отложить не могу!

– Обещаю, все купим! Кроватку беру на себя, пеленки всякие. Выручи. Работать буду, не разгибая спину! – нервозно уговаривал муж, держа Марусю в напряжении.

– Твоя контора не может выделить тебе новый планшет?

– О чем ты? Машина на мне! – хмурился Влад, давя на жалость.

«Ну что за человек?» – думала про себя Маруся, – «день ото дня с ним не легче!» – Сколько надо? – уступила Маруська.

– Двенадцать!

– У меня только восемь. Ищи, где можно купить за восемь или спросишь может у кого-нибудь и добавишь себе. Больше я ничем не помогу тебе! – вошла Маруся в положение Влада.

– Сгодится, выкручусь теперь. Что там варишь? Борщ готов?

– Готов.

– Наливай мне!

Вечером ее муж вернулся с гаджетом и пивом, оставив свою рабочую машину в сервисе.

– Полдела сделано, – сказал он, сгорбившись от измождения. Выпивка развязывала у Влада словоохотливость. Разглагольствуя с невидимым собеседником, его лицо обезобразилось жесткими чертами, голубые глаза залились черной свирепостью. Грозно сжимая кулаки, он потрясал ими в воздухе, готовясь безжалостно размозжить голову всем своим врагам, бранившись при этом на всю хату:

– Я найду этих чертей, гребаных! Они пожалеют, что родились на белый свет! Лично выслежу каждого, кто покусился на мой пирог! Урою в землю по самые уши, как только раздобуду себе «Тульского Токарева»!

– Успокойся уже Влад! – прикрикнула на него Маруся, не выдерживая его лексические выражения, – дети спят, имей совесть!