Миргород (сборник)

Тройная градация ночей, тройное ступенчатое возрастание страхов, обращение к "старшему", чтобы увидеть парня и переступить черту, эти эпизоды завершают повествование и в "Вии" и в сказках. В первую ночь панночка-ведьма пытается сама увидеть, найти Хому Брута, переступить черту "таинственного круга"; во вторую приводит других; в третью они обращаются к "старшему" (Вию) и тот указывает на Хому. То же имеем и в сказках. Три ночи прилетают мертвые ведьмы и не могут увидеть парня; на третью ночь они посылают за "старшей ведьмой" в Киеве: "та найде". Послали за нею, она прилетела и указала на парня. Но парень принес с собой петуха, и только ведьмы пустились к нему, он придавил петуха, тот запел, и ведьмы исчезли (Лубенский уезд, В. Милорадович). В другой сказке Лубенского уезда ведьмы ищут парня и не находят, посылают за киевскою ведьмою, киевская ведьма указывает, где сидит парень, но с пеньем петуха ведьмы разбегаются, а "мертва там i впала" ("Киевская Старина", 1896, IX, стр. 46), В сказке из Сумского уезда на вторую ночь налетает еще большая сила ведьм, бегают вокруг черты, но не могут переступить черту; на третью ночь они обращаются к "старшей киевской ведьме" (Б. Гринченко).

Сказки первой редакции, как выше отмечено, кончаются тем, что тело умершей ведьмы вывозится за село, парень получает обещанное вознаграждение; только в одной из сказок Сумского уезда парень гибнет, не выдержавши пережитых им ужасов ("Витерпiв муку Свиридон, вийшов вiн на свiт i зараз умер", Б. Гринченко, "Этн. мат.", I, стр. 71). Во всяком случае, для всех сказок первой редакции характерно, в отличие от второй и третьей редакций, что девушка-ведьма остается ведьмой; мотив "освобождения" и "женитьбы" сказкам первой редакции не свойствен.

Итак, Гоголь не просто соединял отдельные мотивы, взятые из разных сказок о ведьмах, но имел в виду сюжетную схему сказок определенной — именно первой (по нашему обозначению) редакции.

Впрочем, одна особенность отличает повесть Гоголя: в сказках имеется "добрый советник" (дед, мать, другая ведьма), указывающий парню, чтó он должен делать, чтобы избежать гибели; у Гоголя "добрый советник" отсутствует. Это отмечают и В. Милорадович и К. Невiрова. Однако утверждение В. Милорадовича, повторенное К. Невiровой, что "все сказки, параллельные "Вию", кончаются благополучно, в чем заключается другое существенное отличие их от "Вия"" ("Киевская Старина", 1896, IX, стр. 48), что "всi вони виходять на добре" ("Записки Украïнського наукового товариства в Киïвi", 1909, стр. 49), ошибочно, потому что В. Милорадович и К. Невiрова берут все "параллельные "Вию" сказки" суммарно, не различая в них редакций. Благополучная развязка — необходимая черта сказок второй редакции, но не сказок первой редакции. Только сказки второй редакции кончаются освобождением девушки от власти демонических сил и женитьбой героя на девушке.

Из сказок второй редакции наиболее раннюю запись дает на украинском языке А. Дыминский. У пана была дочка, которая внезапно умирает. Ее вывозят в церковь, чтобы она там пробыла целый год; каждую ночь кто-нибудь должен ходить на стражу. Каждого, остающегося в церкви на ночь, она душит. "Москаль" в корчме, узнавши об этом, вызывается переночевать около гроба. Пан обещает ему много денег. Баба, встретившаяся на улице, дает солдату ряд советов. Солдат становится в алтаре, и панночка, вставшая из гроба, не находит его. При пении петухов она опять возвращается в гроб. То же повторяется на вторую ночь. На третью ночь, по совету бабы, солдат, когда панночка встала из гроба, ложится в гроб и не встает, пока не запели петухи и панночка не сказала: "стань, не бойся". Он встал, и они обнялись. Сказка кончается женитьбой. ("Казки та оповiдання з Подiлля, 1850–1860 рр.", Киiв, 1928; стр. 52–53). Из русских сказок сюда относится сказка № 207 афанасьевского собрания: "Иван-купеческий сын отчитывает царевну". Ср. в собрании И. Рудченко сказку: "Упырь и Миколай" ("Народные южно-русские сказки", 1870, II, стр. 27–32); разница только в том, что герой на третью ночь, когда царевна выходит из гроба, ложится вместо нее в гроб; то же в сказках, собранных О. Раздольским в Галиции ("Галицкие народнi казки", "Етногр. Збiрник", 1899, VII, № 30, 48, 49).

Западноевропейским образцом сказок второй редакции может служить сказка бр. Гримм: "Die Prinzessin im Sarge".