Мириады светлячков

— Грем ал Ларм. — Выскочив из своей каюты, перегородил путь следователю. — Ваш стрелок. — Я интонацией выделил свое отношение к принесенной на мой корабль личности, ясно дав понять, чей это человек. — Все время будет находиться рядом с вашими людьми. — Ладонью конкретно указываю, что под этими словами я подразумеваю именно кондов. — В рубку он зайдет только перед возможным боем.

— Разумно, капитан Дим. Но я…

«Но я…» Да мне фиолетово! Я зол! Я очень зол! Я согласился на присутствие на борту умалишенного, но не безвольного! И на фоне этой злости в очередной раз прерываю следователя:

— Не перебивайте! Я не закончил. — Опа, обвинение в невежливости застало Грема врасплох, и у него даже заалели кончики ушей. Ему что, стыдно? Нет, у меня никогда не хватит сил понять этого человека! — И я требую! — Ничего себе!!! Не ожидал от себя такой смелости. Что-то требовать от Грема. Но слово не воробей, и я, поняв, что перегнул палку, сбавляю тон и продолжаю уже спокойнее: — Чтобы вы объяснили, почему стрелок без чувств. Вы понимаете, что если он на борту против своей воли, то это только навредит!

— О! Вы об этом, капитан. Не беспокойтесь. Орс Даст находится на борту сугубо добровольно. Он бы даже денег заплатил, только бы вновь подняться на борт нависа. Так что не беспокойтесь. Думаю, он скоро очнется.

Нет! А ответ на вопрос? Я же спрашивал «почему?». Но это место моей речи инспектор решил проигнорировать. Я напомню, пока достаточно зол, чтобы перечить ал Ларму:

— А почему тогда он в бессознательном состоянии, если, как вы уверяете, он на борт шел чуть ли не с песнями и плясками?

— О! Какое любопытное выражение «с песнями и плясками». Капитан, а где вы его впервые услы…

Да роди он ежа! Ну как с таким разговаривать?!

— Грем. Ответьте все же на мой вопрос, я вас прошу.

— А! Простите, капитан. Орс Даст шел по взлетному полю, как вы метко выразились, «с песнями и плясками». — Грем аж зажмурился, будто катал на языке это новое для себя выражение и получал неописуемое от этого удовольствие. — Как внезапно, нет, и правда внезапно, я не заметил причины почему — он кинулся вперед, вырвавшись из рук кондов. — Ничего себе, сколько у этого щуплика сил-то? — Заметался по полю. Проорал что-то невнятное, из чего я смог разобрать только: «Древние, вы услышали мою мольбу!» А потом забился в конвульсиях и изошел слюной. Ивир не помог. Так что это скорее всего психическое что-то. Я удовлетворил ваше любопытство, капитан?

— Несомненно, господин инспектор.

— Тогда пройдемте в рубку. Нам пора взлетать. И не беспокойтесь, все разрешения получены.

А вот это с большим удовольствием. Только бы он замолчал. Мне нервных переживаний уже достаточно, а судя по тому, куда мы теперь летим, их еще предстоит много.

Выполнил гигиенические процедуры. Предупредил Джио, чтобы тот был наготове, и назвал ориентировочное время боевой тревоги плюс два часа. Опустил себя в кресло капитана и расслабился…

Штурвал на себя…

— Так вы не рассказали, где вы в первый раз… — тут же осведомился Грем.

О Древние! Дайте мне сил и терпения…

«Цикада» медленно набирала высоту.

И вспомнилась из далекого детства фраза-медитация:

«Я листок на ветру…»

Глава 9

Два часа полета проходят незаметно. И вообще, время летит как ракета, если вскоре тебя ждет что-то не очень приятное. Так произошло и на сей раз. Кажется, минута прошла, а уже десять… Хорошо, что мои мысли никто не слышит. Но я молю Древних, чтобы шалот за то время, пока мы летали к системе-тюрьме, уже наелся и, захватив своих флибов, убрался из системы. Так было бы лучше…

— Джио, будь готов, — окликаю защитника. — Я правлю так, что «Цикада» вынырнет из вуали не на краю системы, а у звездной короны.

— Принято, кэп.

Несмотря на четкий ответ, Джио не понимает, почему я решил поступить так опасно и опрометчиво.

— Я помню, с какой стороны на звезду заходил шалот, сужу по его траектории подлета. Мы зайдем с другой стороны. Но все равно это опасно.

— Нет, не очень опасно, — вклинивается в разговор неугомонный следователь. — Шалоты не кружат вокруг звезды во время трапезы. Так что я одобряю ваш выбор.

— Спасибо, инспектор.

Но мои слова не более чем дань вежливости. Я не собираюсь прислушиваться к ал Ларму в вопросах тактики космического боя. Он же профан в этой области знаний и умений.

Отключение маршевых. Сброс скоростного режима. «Бай-бай», красная мембрана. И «здравствуй», пространство Эвклидово!

— Цель множественная. Задняя левая полусфера, отклонение два, шесть, расстояние шесть сс.

— Принято, кэп.

— Убереги нас от шального выстрела, защитник, об остальном я позабочусь.

Азарт боя, он заставляет забыть обо всем остальном.

— Вай-вэй! Это моя работа, кэп! — в тон мне отвечает Джио.

— Уважаемый инспектор. Ваш стрелок должен быть на месте в течение десяти минут.

— Да-да, — кивает мне Грем, что услышал, а сам следит за тактическим экраном.

— Но все же желательно раньше чем через десять минут! — уточнил я. А то с него станется пойти за стрелком на девятой минуте после моей просьбы.