Мирное время

- Он помешался, - сказал Мурад.

Костя испуганно посмотрел на Сафдер-Али и отошел в сторону.

- Свяжем его, - предложил Мурад. - У тебя есть веревка?

Сафдер-Али связали и положили у стены мазара, поближе к костру, чтобы не замерз. Всю ночь Костя и Мурад дежурили у костра. Под утро Костя не выдержал и уснул.

Утром нашли только веревку, которой был связан Сафдер-Али. Следы шли от мазара вниз - откуда пришли вчера, Костя и Мурад долго кричали осипшими от ветра голосами. Никто не отзывался. Тогда они грустно переглянулись, подняли почти пустой хурджум и пошли дальше. Спускались долго и трудно, местами садились на корточки и медленно сползали по снегу вниз. Потом - долго шли ущельем вдоль реки. За ущельем снова начинался подъем. Это был страшный подъем! Поднялась буря, ветер рвал одежду, сбивал с ног. В отчаянии они сели в снег, спиной к ветру.

- Да, попали мы с тобой в историю, - неожиданно сказал Мурад на чистом русском языке.

Костя даже выпрямился от изумления.

- И, видно, это наш последний путь, - продолжал Мурад.

Костя молча смотрел на него.

- Что ты вытаращился на меня, милый, - усмехнулся тот. - Удивлен, что я с тобой по-русски говорю? Теперь уже все равно: нам с тобой одна дорога - в рай, только тебе в советский, а мне...

Не удивляйся. Скрывать больше нечего. Никакие Чека нам сейчас ничего не сделают. А жаль. Я предпочел бы встречу с вашей Чека, чем с богом. Старик мне сейчас совсем не нужен.

Костя молчал, потрясенный. Страшная догадка промелькнула в голове. Мурад говорил ровным и спокойным голосом:

- Вот я и попал в знакомые места. Я ведь здесь уже был много лет назад. Офицер его величества ехал на пограничную службу... Ты слышал о полковнике Фенине - начальнике Памирского отряда? Я его адъютант - Пименов. Мы с ним вместе ушли в восемнадцатом году в Индию. От вас ушли. Ты в то время был молод, я на тебя злобы не имею - я к тебе равнодушен. Но тогда я бесился от злобы. Мы могли продержаться еще долго, мы были хозяевами Памира. Но наши солдаты пошли против нас... Проклятый чех, докторишка Вичич устроил революцию. Теперь можно сознаться - тогда мы позорно бежали... Когда мы шли в Гималаях, стояла вот такая же погода. Англичане пригрели нас, откормили, а потом послали воевать с афганами.

Мы потеряли там Фенина и половину лучших офицеров. Ты мерзнешь, мальчик? Ничего. Все равно, скоро смерть. Двумя хорошими людьми станет меньше. Ты все же молодец. Много у вас таких?

Костя молчал. Он думал о том, как поступить ему сейчас. Наган лежал в подкладке пальто. Можно отогреть немножко руки, вынуть наган и выстрелить. Он убьет врага. Но имеет ли он право на самосуд? Кто его уполномочил? Врага надо доставить живым, принести хоть на спине... А как это сделать? Может случиться, что оба они умрут, их засыплет снегом, а весной караванщики споткнутся о два скелета и не узнают, какой принадлежит врагу, а) какой другу. А может быть и так; он, Костя, умрет, а враг уйдет живым, проберется вглубь страны, будет пакостить, убивать хороших советских людей. И все-таки убить его сейчас - это самосуд.

Тягучие слова Мурада действовали усыпляюще. Клонило ко сну.

- Ну, ладно. Ты, милый, подыхай, - сказал Мурат, глядя Косте в глаза. Я вижу, смерть твоя не за горами. А я пойду потихоньку. У меня ведь важные дела впереди.

Он с трудом поднялся, размял ноги и пошел. Костя напряг все силы, попытался подняться, крикнул:

- Слушай! Постой! Помоги встать!

Мурад остановился.

- Милый, - насмешливо сказал он. - Ты ко всему еще и дурак! Ну, зачем ты мне? Чтоб выдал меня в благодарность за спасение. Скажи спасибо, что я не пристрелил тебя, а оставил подыхать в блаженном сне. Лучшей смерти, чем от холода, нельзя и придумать!

И снова медленно пошел вверх.

Костя судорожно цеплялся за снег. Ноги не двигались. Они казались огромными и точно сделанными из ваты. Упираясь руками, он протащил свое тело немного вперед.

- Эй, слушай, постой! - кричал он, но ветер относил его слова.

Человек уходил, не оборачиваясь. Порыв ветра взметнул снег, на минуту закрыл его. Тогда Костя застывшими руками вытащил наган, зачем-то подышал на него и, почти не целясь, выстрелил в уходящего. Тот остановился. Костя выстрелил второй раз. Человек покачнулся, шагнул назад и упал. Тело поползло вниз и застряло в сугробе.

Костя попытался встать. Ничего не вышло. Тогда он лег на спину и разрядил револьвер в воздух.

Блаженное тепло охватило его. Голова у него закружилась, и он потерял сознание...

В комнате стояла мертвая тишина. Игнат поставил на стол пиалу, и она громко звякнула о тарелку. Кузьма Степанович вздохнул и спросил Костю:

- Ну, а дальше?

- А дальше было так. Ашим-бая, который увел наших лошадей, встретили пограничники. Его задержали и допросили. Узнав, что он оставил нас без коней у мазара, пограничники пошли навстречу.

Они услышали выстрелы. Меня нашли и отправили в больницу. Четыре месяца я лежал с отмороженными ногами. Левая и теперь пошаливает.

- А как же Пименов? - спросил Виктор.