Мирные переговоры

- Он сильнее, чем кажется. Нанёс мне серьёзные повреждения. Я всё ещё исцеляюсь

Эйнхерий не двигался с места. С пустыми глазами, с искажённым в муке лицом, двигаясь ровно настолько, чтобы соответствовать движениям Лары. Она была крошечной по сравнению с его вылепленной из чистых мускулов массой. И у него не было шансов против неё в этот момент. Человек на протяжении веков посвятил себя профессии воина и это не имело значения перед лицом её силы. Здесь не оставалось места достоинству.

Неужели мы все выглядим так глупо и неуклюже во время процесса?

М-да. Скорее всего. Даже когда в этом не замешан суккуб.

Я протиснулся мимо вампирши и её жертвы и попытался припомнить, когда это я стал выступать на одной стороне с порожденьями ночи, а не против них.

А потом я отогнал эти мысли, сгрёб несколько полотенец в охапку и отправился на поиски брата. 

Глава 27.

В конце коридора я нашёл в полу тяжелый люк.

Я замер.

Мое сердцебиение участилось.

Люк не подходил к убранству замка. Он был не совсем точно подогнан к камню. Он был сделан из плотной древесины, и ещё он был старым.

И на нем были следы от огня.

Потому что это был мой люк.

Мой люк, мой собственный, из моей старой квартиры; дверь в мою подвальную лабораторию. В нем даже до сих пор осталось кольцо, которое я использовал, чтобы поднимать его. А ещё на нем был дополнительный засов, которого не было раньше.

Я встряхнулся и потянулся дрожащей рукой, чтобы сдвинуть засов и открыть люк. Это вышло с лёгкостью; черт побери, он даже заскрипел в нужном месте, в точности как это было всегда. У меня внезапно засаднило в груди и защипало в глазах.

Адские колокола, я хотел бы почувствовать себя снова дома.

А вместо этого я стоял в доме Марконе.

Что-то зашевелилось во мне, глубоко внутри. Это не было яростью. Это не было чем-то столь эфемерным и временным, как ярость. Это не было связано с моей эмоциональной болью. Тут что-то более древнее. Первобытное. У меня было отнято то, что было моим.

Это было неправильно. И никто не собирался ничего с этим делать.

Если только это буду не я.

В моей голове что-то щелкнуло.

С тех пор, как Красная Коллегия похитила мою дочь, меня швыряло от одной катастофы к другой, но я выживал. Вся эта ситуация была просто еще одним энтропийным шквалом, который вдарил по моей жизни, заставляя меня снова трепыхаться, и возможно, убивая меня. (Снова. Технически.)

Теперь всё иначе. Я — часть жизни Мэгги. И однажды ей может понадобиться, чтобы я повел ее к алтарю.

Может быть, пришло время действовать на опережение.

Возможно, пришло время стать более серьезным.

Мой брат лежал свернувшись клубочком, в позе эмбриона, голый и чудовищно худой, как будто за последний день он потерял фунтов сорок мышц. Выглядел он уже получше но всё ещё хреново. Синяки исчезли, как и кровь. Его руки все еще выглядели искорёженными и ужасными, но лицо снова стало узнаваемым. У вампира есть свои преимущества, пускай его кожа и выглядела так, как будто она должна была быть на пару размеров больше, туго обтягивая то, что осталось от его ранее мускулистого тела.

От выражения его лица меня затошнило. Он поднял ртутного цвета глаза, тусклые и остекленевшие от простой звериной боли.

- Томас - прошептал я. - Это Гарри.

Он молча моргнул на свет.

- Ты слышишь меня, чувак?

Он вздрогнул и издал тихий сипящий звук.

- Адские колокола - сказал я. А лестница не ждала меня внизу. Я поморщился, перебросил через край ноги и спрыгнул в люк так тихо, насколько у меня вышло.

Это было немного похоже на падение, но мне удалось не приземлиться на Томаса и даже не шлёпнуться на задницу ...

- Пойдем, - сказал я. - Нам нужно идти.

Довольно долгое время ничего не происходило. Потом он пошевелился, и я выдохнул, даже не осознав, что задерживал дыхание. Мой брат был жив.

Но от него мало что осталось.

Звезды и камни, свартальвы его изрядно потрепали. Его даже не заковали в кандалы. Они просто били его до тех пор, пока у него не осталось ни малейшей возможности сбежать самому. Это могло бы меня разозлить, но среди сверхъестественных рас их действия будут сочтены рациональными, а не садистскими. Черт, да для них было бы проще простого убить его на месте, а затем объявить, что убийца покушался на Этри и был убит прежде, чем смог сделать своё дело. Но вместо этого они придерживались Соглашений.

Он был жив. Но его Голод, очевидно, пожирал его собственное тело, чтобы поддерживать его в таком состоянии.

- Томас, у нас мало времени, - сказал я. - Поднимай свою ленивую задницу. Нам нужно идти.

Он посмотрел на меня и нахмурился. Я был не совсем уверен, что он меня понимает.

- Ну конечно - сказал я. - Я должен делать всё сам.