Мирные времена

Катер Добровита достиг верхних слоёв атмосферы Мидгарда и ворвался в северное сияние, приступая к снижению. Мчаться сквозь завораживающе прекрасные потоки энергии не надоедало никогда и лишний раз насладиться ощущениями было приятно. Добровит увеличил скорость и заложил вираж, осуществляя спуск по широкой спирали, так любоваться видом было наиболее захватывающе. Отсюда, с высоты в сотни километров над северным полюсом, земной шар Мидгарда выглядел особенно экзотично. Покрытые густыми тёмно-зелёными джунглями материки, омываемые тёмно-синими океаническими водами, виднелись где-то по краям раскинувшейся внизу планетарной окружности. В её центре, опоясанный океаном, словно кольцом из прозрачного синего стекла, распростёрся северный материк Даария, представляющий собой континентальную сушу почти правильной круглой формы с горным кряжем посредине.

В древних Скрижалях времён Второй Великой Ассы сказано, что когда-то в самом центре этого горного кряжа стоял на ремонте авианосец «Ариадна», замаскированный под многокилометровую высокогорную вершину. Героический авианосец вывез последних уцелевших обитателей погибшей земли Арктида. И произошло это благодаря самопожертвованию легендарной «Даарии». Объяснять, что такое «Даария», не имеет смысла, ибо каждый обитатель системы Ярило наизусть знает события, даровавшие выжившим беженцам с Арктиды новую Родину. Любовь и непреклонная гордость которой положили начало Эксперименту.

Сейчас в небесах над Мидгардом почти нет воздушного движения. Сияющих на планете не осталось, а Тусклым летать утомительно, и потому летают они исключительно по деловым надобностям. Кои в настоящее время сосредоточены на поверхности других обитаемых Земель системы Ярило. Там полным ходом идёт строительство усадеб для Спящих, ибо население тех планет велико. Мидгард же по-прежнему необитаем, за исключением северного материка, и сейчас, в объятьях северного сияния, его бескрайняя зелень, пересечённая голубыми лентами рек, выглядит очаровательно даже несмотря на излишнюю темноту зелёных оттенков, которая свойственна пространству низких энергий.

Добровит часто смотрел архивные видеозаписи, относящиеся к безопасным фазам, и сравнивал их с тем, что есть сейчас. Леса действительно стали темнее, и даже возникает ощущение, что потемнела океаническая толща. И это действительно так, ведь в условиях низкоэнергонного пространства энергия звезды, преодолевая дистанцию от светила до планеты, расходуется сильней. Но на самом деле заметить разницу в оттенках воды очень трудно, ибо вода — это не листва, она реагирует на увеличение активности кваркового реактора очень быстро, и сейчас, в пик северного сияния, океан светлеет по всей своей глубине.

Жаль, что зелень лесов не умеет светлеть точно так же, но Родина и без того красива. Катер Добровита снижался всё сильней, и в густом океане джунглей показались свастичные окружности усадеб различных Родовых Ветвей, разбросанных среди пальмовых и папоротниковых лесов. С этой высоты все они казались одинаковыми: высокое массивное здание главного терема и лежащая подле него площадь Совета образовывали центральную точку усадьбы, от которой в разные стороны подобно солнечным лучам расходились шестнадцать улиц. Каждая из них заканчивалась резной четырёхэтажной громадой терема, и зачастую обитателей в них было столь много, что главный терем на площади Совета давно был перестроен в Центр Истины, или профессиональное кастовое здание, ибо без таковой постройки людям попросту не хватало места в родовых архивах или кастовых лабораториях.

Поверхность Мидгарда быстро приближалась, и вскоре Зодчий увидел усадьбу своей родовой линии, южный луч которой заканчивался его теремом. Он улыбнулся при мысли о скорой встрече с супругой. Словно вторя ему, пылающее вокруг северное сияние полыхнуло особенно сильно, и Добровит ощутил прилив энергии в личном энергоконтуре.

В итоге к стыковочному рукаву родовой усадьбы Добровит прилепился в отличном расположении духа. Пристыковав катер, он поприветствовал родичей и поспешил в терем, разыскивать свою половинку. Горислава ожидаемо обнаружилась в детской спальне, предназначенной для новорождённых чад. Супруга только что закончила кормить их крохотного сынишку и теперь баюкала его в резной колыбели, тихо напевая мелодичную колыбельную. При виде Добровита её огненно-жёлтые глаза и бело-пепельные волосы несильно вспыхнули, и Горислава со счастливой улыбкой потянулась к нему губами.

— Как вы? — Добровит ласково коснулся губами её губ.

— Не желаем засыпать. — Она тихонько хихикнула. — Я тут стараюсь, колыбельные распеваю, а он, оказывается, тебя почувствовал. Вот и не засыпает.

— Думаешь, он может? — Добровит с интересом вглядывался в большущие синие глазищи карапуза.