Мирон сын Мирона

Она только молча кивнула головой. Идвар выпрямился на коленях, быстро стал расстёгивать маленькие пуговицы, но пальцы дрожали от нетерпения и ожидания предстоящих ощущений, не слушались. Вслед за рубашкой он расстегнул пряжку пояса на брюках. Снова склонился над Аэллой, шепча горячим дыханием:

— Ты просто сводишь меня с ума…

Она только довольно хмыкнула, осознавая свою власть над ним. Вряд ли сейчас он думал о короле, о Мирополе, о поездке в Райрон…

Он целовал её, спускаясь всё ниже, ниже, до груди, дрожащими пальцами тянул наверх тонкую кружевную рубашку, добирался до вожделенного тела. Аэлла позволяла ему всё, что он хотел: поцелуи, ласки, горячий шёпот, он даже кусал её в порыве страсти…

Она уже давно ждала его и позволила ему взять её, и простила бы ему даже боль ещё большую. Они так давно не были вместе.

Ей хотелось быть ближе, прижаться теснее, позволить ему даже больше, чем могла, если только это было в её власти. Обнимала за плечи, сама подавалась навстречу каждому его движению. И ничуть не огорчилась, когда для него всё закончилось быстрее, чем для неё, просто шепнула ему в висок, стараясь не отпускать, удержать подольше:

— Я люблю тебя, Идвар…

И всё, что было, что узнала она этой ночью о нём, те обиды и злость на него, отодвинулись далеко назад, в прошлое. Остался только он, он рядом, со всей своей страстью, наготой, с трепетными поцелуями.

Да, она любит его! Ничего дороже его нет для неё на свете. Она потеряла всех родных, всё, что у неё было, а нашла одного его… И любовь к нему затмевает всё!

*

Через день рано утром они покинули Мирополь. Идвар уже не был Мироном, он получил титул герцога, как родственник будущего короля. В дорогу они получили лишь двести рыцарей под командованием графа Мардейна и пятьдесят лучников из отряда барона Одара. Если не будет необходимости, этих людей король требовал вернуть обратно. В дорогу он сказал лишь несколько слов напутствия, был сух и строг в словах и взглядах. И Аэлла лишь с облегчением вздохнула, когда процессия покинула замок.

Дорога предстояла длительная, надо было пересечь ещё столько земель. Осень уже стояла поздняя, листопад прошёл, и, чем ближе продвигались они к Райрону, на север, тым с каждым днём было холоднее.

В одном из постоялых дворов, где окружение герцога разместили на ночь, Аэлла спросила, кутаясь в плащ:

— Ты сильно жалеешь, что нам пришлось уехать?

Идвар в это время снимал мокрые сапоги, уже к вечеру пришлось переходить небольшую речушку. Чтобы не толкаться на узком мосту, все, кто был верхом, поехали через воду. Но брод оказался совсем не здесь, а значительно выше по течению, вымокли все до нитки в холодной воде. А на постоялом дворе в комнатах было нежарко, грелись вином, топили камины, ждали горячего ужина.

— Вообще-то, я не хотел покидать Мирополь…

— Ты так сильно его любишь?

Идвар только многозначительно посмотрел на неё, проходя к горящему камину, поставил к огню мокрые сапоги.

— А королю ты говорил?

— Говорил…

— И что он?

— Он своих решений не меняет…

Аэлла сидела на кровати, сжимая на груди полы плаща, обшитого мехом, следила за мужем, он сейчас как раз расстёгивал мокрую рубашку.

— Но ты же понятно говорил ему?

— Я умолял его… я готов был занять любой пост, стать даже советником Адорру… Хоть кем…

— А он?

Идвар стянул рубашку, усмехнувшись, Аэлла не сводила с него глаз, впитывая каждую чёрточку обнажённой груди. Протянула сухую рубашку.

— Быстренько одевайся, околеешь здесь!

Идвар подошёл к ней, взял рубашку и натянул через голову, стал расправлять воротник, заговорил не глядя:

— Он никогда меня не слушал, всё делал по-своему. Только обругал меня, обзывался…

— Даже так? — Аэлла удивилась.

— Называл меня негодником, непослушным и в том же духе…

Аэлла поднялась к нему, Идвар в это время снимал мокрые брюки, остался в одной длинной рубашке. Посмотрел сверху. Она улыбнулась ему:

— Ты у меня не такой, он ошибается, ты сильный и смелый, и… я люблю тебя.

Он улыбнулся в ответ и обнял её, Аэлла закрыла его полами плаща, как смогла, где сумела достать.

— Фу, какой ты холодный… Бр-р!

— Надо погреть… — он подмигнул ей, нашёл её губы, целуя. Подтолкнул к кровати. — Будем греться, а ужин попросим сюда. Хорошо?

Она с улыбкой кивнула головой, соглашаясь:

— Попросим…

*

Долгая дорога до Райрона позволяла им быть вместе больше обычного, они, как настоящие молодожёны, не могли наговориться, постоянно находили темы для разговоров, скучали, когда во время пути Идвар ехал верхом, а Аэлла вместе со служанкой — в карете с сопровождением.