Миронов

Даже хорошо, что он, Миронов, погибает – иначе, оставшись в живых, невозможно стыдно в глаза людям смотреть – ведь это он вверг Дон в братоубийственную бойню! Но ведь он же искренне верил, что вершит правое дело и завоевывает счастье своему родимому казачьему краю. Да кто его, благодетеля, просил об этом! Ах, если бы знать... Сейчас опамятовался, а тогда-то верил... Да кому оно нужно, это его вечное упование-оправдание, что он верил. Он, что ли, один такой верующий!.. Но в чем же он виноват, когда враги устроили на Дону дикий шабаш? Допустим, устроили, но почему люди потеряли человеческий облик? Он-то, по крайней мере, не участвовал?.. А не он ли усеял донскую степь черепами вместо лазоревых цветов, белеющих теперь на солнце?.. Надо разобраться – не так все просто.

Итак, 32-й Донской казачий полк с песней: «Ах, донцы-молодцы, ах донцы-молодцы, ах, донцы-молодцы...» – прибыли на железнодорожную станцию Себряково и начали выгружаться. Выводили застоявщихся коней из вагонов, устраивали им пробежку... Собрался полковой комитет, и начали думать-гадать, как им лучше всего поступить – остановиться в Михайловке или продвинуться до станицы Усть-Медведицкой? Всем ли полком или сотнями расквартироваться? Ну а как быть с родными куренями, куда ошалевшие от радости казаки рвались? Казак – воин-земледелец... Несмотря на многовековой образ жизни воина, сердце казака больше всего было привязано к земле. О г волнения он задыхался, прикасаясь ладонями к ней, опирался на нее, шептал пересохшими губами: «Моя земля... Я вернулся к ней. Вернулся!.. Чтобы быть счастливым и счастье дать ей – матушке-земле...»

Судили-рядили долго и, наконец, приняли решение разъехаться на побывку по домам, но, как только Миронов подаст сигнал – всем полным аллюром прибыть в центр окружной станицы. Сейчас главное – не быть втянутым в братоубийственную войну и не поддаваться на провокации. Он понимает сложность обстановки – параллельно действуют или даже рядом сосуществуют Советы в некоторых хуторах и станицах и атаманское правление. И даже на одной и той же улице: в одном курене – Советы, а рядом курень занят правлением атамана. И каждый считает себя правым... Это очень опасное соседство, чреватое мгновенным взрывом. Не допустить его. Не допустить, чтобы революционно настроенная молодежь с фронта поднялась против стариков-отцов, исповедующих старые, веками созданные порядки на Дону.

Двоевластие на Дону враждебно пыталось сосуществовать не только в хуторах и станицах, но и на самом, что называется, верху. В Новочеркасске – наказной атаман Каледин и Войсковое правительство во главе с Богаевским, выступавшие против Совета Народных Комиссаров РСФСР, и Военно-революционный комитет в станице Каменской, созданный 10 января 1918 года съездом фронтового казачества двадцати одного казачьего полка, двух запасных и пяти батарей, и принявший резолюцию: «Съезд и Военно-революционный комитет призывают все казачьи части, все трудовое казачество, все трудовое население Донской области отнестись с доверием к нему, сплотиться и организоваться для поддержки Военно-революционного комитета, который воскрешает лучшие страницы истории вольнолюбивого Дона. Военно-революционный комитет, справившись при поддержке всего трудового казачества и трудового населения и при поддержке его успеха со стороны трудового казачества Кубани, Терека, Урала и Сибири и всех трудящихся, созовет съезд всего трудового казачества, рабочих и крестьянства для организации на Дону трудовой власти. Да здравствует трудовое казачество! Смело за свободу и счастье трудящихся! Правда на нашей стороне!»

И каждый из них – и наказной атаман вместе с объединенным правительством области Всевеликого Войска Донского, и Военно-революционный комитет, выступая от имени народа и расхваливая свои порядки – обещали в прекрасном будущем свободу и счастье. И для этого требовался сущий пустяк – задушить друг друга. Военно-революционный комитет послал ультиматум Войсковому правительству, заседавшему день и ночь в Новочеркасске:

«1. Вся власть в области Войска Донского над войсковыми частями в ведении военных операций от сего, 10 января 1918 г., переходит от войскового атамана Донскому казачьему военно-революционному комитету».

В ответ на этот ультиматум наказной атаман Каледин послал отряд под командованием полковника Чернецова и приказал разогнать эту «шайку самозваных правителей...».