Миростройцы (СИ)

Мурка вспырилась на него одним яблоком и громогласно рыгнула, отчего завибрировали пластиковые стены.

- Всё ещё, сто пухов, - подтвердила она, - А вы уже?

- Не, мы скорее только собираемся, - цокнул Грибыш, - А вообще рады видеть, в том числе тебя.

- Мздоимно... тоесть, взаимно, - улыбнулась грызуниха, кивнув ушами, - Цокните о?

- Вряд ли, - хмыкнул грызь, покосившись на Рижу.

- А, ну да. Имелосиха вслуху, цокнешь ли о.

- Ну а почему бы и не цокнуть, - цокнул Грибыш, - Нальёшь?

Получив древнюю кружку с самосадным муркиным квасо-пивом, грызь уселся на скамью, так чтобы в основном его слышали все пуши, и изложил соль. Убедившись, что соль лежит хорошо, он приступил к рассказу о том, какие события имели место с ним и Рижей после того, как они покинули Лапамуф на "Графике". Грызи навострили раковины, ну и само собой, часто катались в смех. Жраловка для того и была предназначена в основном, чтобы снова поржать, и нынче это удалосиха как следует. Никто не платил ни малейшего внимания бражному запашищу, который стоял в дворике так, что хоть хвост на него вешай, и прочим свинским атрибутам, потому как пушам было интересно другое, да и сидеть тут долго они не собирались ни разу. Как цокнула в своё время Рижа, понравилось, лет через пять можно опять зайти.

Повествование про тяжёлое время вызвало мотание ушами, правда потом грызи долго не могли взять в голову, как это вообще, ну вот это? Пык, и тяжёлое.

- Кстати, а ты не знаешь... - цокнул Грибыш.

- Кое-что знаю, - точно ответила Мурка, - Как минимум, знаю фразу "кое-что знаю".

- Да. Йа имел вслуху, как с нашими согрызущими?

- Да вроде всё в пух, - пожала ушами грызуниха, - Всмысле, жыть пока никто не заканчивал, только наоборот, белочи прибавляется.

- Чисто цокнуто, хруродарствую. А вообще это, Муррэ, - цокнул Грибыш, слегка окосевший от пойла, - Тащилась бы с нами в Ропирог, вот. Как тебе такой песок?

- Йа окопалось, - хмыкнула Мурка, - Да и пока не найти пушу, которая будет варить годное пиво из дребузни. А то что получается, ни одного злачного места в районе, это грызаный стыд!

- Пожалуй да, - кивнул грызь, подумав, - Где же найти зверей? А то толипятеротолисмеротолитрое это маловато для эт-самого.

- Ну, это йа могу и цокнуть на уши, - показала на упившихся Мурка, ржа, - Особенно в таком состоянии, можно в мозг накрошить как следует. Во, объяву повешу.

Она показала на стенку, уделанную толщенным слоем старых объявлений. Их сюда клеили годами, и никто никогда не снимал, так что нижний слой уже превратился в гумус, и оттуда прорастали грибы. Грибыш прикинул площадь этого форума, и фыркнул.

- И ты думаешь, тут хоть что-то можно расслушать?

- Знаю, что можно, - усмехнулась грызуниха, - Но это отдельная история.

Другой отдельной историей было то, что Рижа, выкатываясь в смех, в конце концов вытащила грызя под лапы, потому как тот пока не обладал полной функциональностью вестибулярного аппарату.

- Ну, уже в пух! - подытожил Грибыш, широко размахнувшись лапой, и чуть не свалился.

Вслуху надобности протрезветь, в основном для грызя, потому как Рижа ухитрилась почти не наклюкаться, пуши отправились в лесок рядом с башней станции. Сами башни - и та что содержала жраловку, и с электричкой - торчали из болота, а в лесок попадали по наклонной эстакаде. Автомобили катались как обычно, а пешеходы шли внизу по мостику, и тут грызи ввалили смешков: металлические сетки на полу то и дело с грохотом открывались вниз! Причём делали они это спонтанным образом, что вызывало некоторый прилив адреналина и ожидание полёта. Правда, когда пуши дошли до половины, а пол под ногами так и не открылся, они поняли, что автоматика лжёт, и специально открывает только те секции, где нет пешеходов. Зато, не знаючи этого, можно было получить нахаляву немало кирпичей. Собственно, к концу перехода грызь был уже ни в одном ухе, всмысле трезв, как стёклышко.

Это однако вызвало только годование, так что в леске пуши всё-таки отлежались, найдя подходящую микрополянку между ёлками. По траве с шумом перелетали огромные пушные шмели, в кустах орали птицы и кто-то истошно тявкал, а в воздухе несло нагретой корой и хвоей. Вслуху этих обстоятельств пуши почувствовали себя, как опущенный в воду карп, растеклись в рыжие плюхи и какое-то время впитывали солнечный свет. Лишь когда солнце начало закатываться со смеху, Рижа вспушилась, отчего с неё полетели нападавшие ранее иголочки, и цявкнула. Грибыш произвёл вспыр на облачные полосы, подсвеченные малиновым светом, на стаю гусаков, выделявшуюся на фоне неба, и согласился.