Миротворец

— У него ж только одна была в ученицах, я слыхал, — озадаченно нахмурился парень.

— То не его ученица, а моя уже… — я подтолкнула Тьер вперед, в свою очередь высыпая из кошелька монеты.

— Не рановато ли завела? — хмыкнул стражник.

— А откуда ты знаешь, сколько мне лет? — резонно заметила я, бросая на него загадочный взгляд. У дроу научилась так смотреть. Стражник проникся, дружелюбно улыбнулся и снова перевел взгляд на Тьерроль. Та стояла рядом с Гварко, нахмурив тонкие брови и явно о чем-то напряженно размышляя.

— Ты чем-то озабочена?

— С чего ты взяла? — дроу попыталась изобразить удивление, вышло плохо.

— Опять предчувствия?

Я старалась говорить как можно более спокойно, Гварко деликатно ушел вперед, оставив меня с ученицей. Та долго, много дольше, чем надо, возилась с заупрямившейся Чернозлатой и медленно переставляла ноги.

— Аза… Я… могу я уйти?

Я остановилась.

— Могу я уйти? — уже тверже повторила Тьер. — Неподалеку здесь есть ход под землю… До Найрстара можно быстро добраться или до Лотгар — там примерно одинаково идти.

— Конечно, можешь.

Можно было бы упереться рогом, топнуть, хлопнуть, отвесить ей подзатыльник и напомнить, что она, Тьерроль Марх, все-таки ученица. Можно было бы вспомнить, что я проторчала в Иерринуссе почти год, чтобы чему-то научить десяток дроу, и что тот же Кэдус скормил бы свою руку пауку, чтобы побывать на поверхности вместе со своей наставницей… Может, и стоило брать с собой его? Пусть не так хорош в магии, и паяц, зато любопытный и, наверняка, тверже характером… Но — леший меня забери! — какое я имею право ее останавливать, тем более что сама предлагала как-то уходить? Ей сложно, и это можно понять, а я еще ничего толком не сделала, так, гуляю тут, можно сказать…

— Так легко? — недоверчиво протянула Тьер.

— Ну, ты можешь мне объяснить, почему все бросаешь, — Гварко уже куда-то свернул, но искать его не хотелось. Сама разберусь здесь, не привыкать.

— Я не бросаю…

— Бросаешь, Тьер, давай смотреть правде в глаза. Ты просто скажи, почему.

Лицо дроу скривилось, Тьерроль закусила губу, помолчала немного и, наконец, выдала:

— Ты представить не можешь, как здесь трудно! Во всем! Я столько жила в Иерр… Ну, там, — она вовремя вспомнила, что нас могли случайно услышать. — Я столько там жила, не зная про… все остальное! И тут — новые города, земля, люди… Мне уже плевать на ненависть — я все могу понять, поверь, но… У меня же есть память, — Тьер вздохнула и беспомощно развела руками. — Ты — лучший человек, из всех кого я знаю, но мои предки воевали и умирали здесь. И я смотрю на все вокруг и не могу поверить, что мы тоже когда-то всем этим владели. И думаю, а как бы мы жили сейчас?

— Что я и пытаюсь сделать, — пробормотала я, — так это вернуть прошлое. Что-то исправить…

— Ты стараешься для себя, — фыркнула Тьер. — Чтобы не возвращаться в Иерринусс, несмотря на то, что…

— Заткнись! — рявкнула я. Вот что я уж точно не хотела от нее слышать, так это имя Галеадзо. — Я думала, ты мне верила. И в то, что я делаю, верила тоже. Да хотя бы просто хотела посмотреть, как живут другие существа…

— Я видела, — уже шепотом ответила дроу и внезапно жестко произнесла:

— Я видела. Не будем мы жить в мире, слишком много между нами стоит.

— Да ничего ты не видела, — беззлобно буркнула я. — И малой части не видела. Только муль, столица, пара деревень и воришка агренецкий…

Тьер вздохнула и смущенно посмотрела на меня:

— Я просто не могу, Аза…

— Хорошо. Ну хоть до вечера-то с нами просидишь? — миролюбиво кивнула я.

— Да! — с готовностью отозвалась дроу. — Здесь красиво, и интересно, и… И ты ведь захочешь написать младшему Вортенз?

Галеадзо. Галеадзо, к которому, по мнению Тьерроль, я и возвращаться не хочу. Ну, то есть, не к нему, а в Иерринусс, но в глазах ученицы я все равно… А, к лешему. Конечно, напишу. Как только соберусь с мыслями.

Странным каким-то получился тот день. Гварко нашел отставших нас, подсказал хороший постоялый двор, объяснил, где можно будет разыскать его самого в случае необходимости, и сердечно попрощался с нами. Я с ученицей — хоть и уже начиная задумываться, в праве ли так ее называть, — зашла в тот самый постоялый двор, заплатила за комнату, прогулялась по городу, закупив на местном базаре еды в дорогу и мне и ей. Странным каким-то получился тот день… мирным, тихим и прощальным. Говорили мало и, в основном, о ерунде: о пауках, ящерицах, лесных ягодах, нежити, берской погоде и звездах.

— Хоть чему-то я тебя научила? — устало спросила я, когда мы вернулись обратно в «Трех лисиц» и заказали ужин.

— Конечно, — серьезно ответила Тьер. — От тебя я узнала даже больше, чем ты сама думаешь.

Удивительно, но голос ее звучал искренне. А кто ее знает, может, и вправду чему-то научилась. Хотя бы тому, что у мулей сердце посередине…

— Эх! — медленно возвращаясь к своему обычному веселому настрою, я откинулась на спинку стула, с одобрением глядя на приближающуюся подавальщицу с уставленным тарелками подносом. — Надо бы тебе устроить экзамен какой-нибудь, или вроде того!

Тьер воззрилась на меня с наигранным ужасом. Я рассмеялась.