Миротворцы Конуса

Найдя себе укрытие под большой пушистой елью, согнутой какими-то непонятными силами почти до земли, Везавий отдыхал после изнурительно бега.

— Однако и выносливость у старика! — произнес он устало, едва отдышавшись. Назвать старика каким-нибудь конкретным именем Везавий пока не решался. Почему-то в его понимании выбрать одного значило тут же отказаться от другого и пережить еще одну мучительную потерю. Совсем запутавшись в последних событиях, Везавий панически избегал думать о них и уж тем более принимать решение.

Даже идя по следу старика, он делал это неосознанно, словно подчиняясь некоему загадочному инстинкту.

Несмотря на накрапывающий дождь, под естественным навесом было довольно сухо. Плотная, почти новая одежда, которую Везавий раздобыл в Речи, хорошо укрывала от непогоды и надежно защищала от холода. Капли весеннего дождя завораживали своим мелодичным шепотом. Как-то незаметно телом овладела приятная истома, глаза закрылись, и разум Везавия погрузился в здоровый крепкий сон. Только недремлющий инстинкт самосохранения, словно верный пес, оставался на посту.

Проснулся Везавий мгновенно от чувства какой-то неосознанной опасности. Вокруг, казалось, было абсолютно тихо. Но опасность будто витала в воздухе. Везавий чувствовал ее, как дряхлые кости старца чувствуют приближение грозы. А тишина только усиливала это ощущение.

Отодвинув в сторону одну из веток, Везавий осторожно выглянул наружу. Дождь уже прекратился, но с деревьев еще спадали вниз редкие крупные капли. Не заметив ничего угрожающего, Везавий вылез из своего убежища и еще раз внимательно огляделся. И когда уже готов был поверить, что находится в безопасности, около десятка стрел с характерным звуком вонзились в его тело. Вспыхнувшая было резкая боль мгновенно притупилась, оставив после себя лишь неприятное чувство проникновения в организм холодного металла.

Не прикасаясь к торчащим в теле стрелам, Везавий с философским спокойствием наблюдал, как приближаются к нему, обходя со всех сторон, люди, вооруженные кто рогатиной для охоты на медведя, кто странным приспособлением вроде длинного копья, только с острым крюком на конце.

Даже при серьезности полученных ран силы для борьбы у Везавия еще были. Нападавшие на него охотники и не подозревали, с чем могут столкнуться. Но Везавий не хотел драться. Он всеми силами пытался сдержать в себе того зверя, который так усиленно рвался к крови. Вот только эти люди не понимали его и, предвкушая близкую и легкую победу, продолжали наступать. Везавий быстро оглянулся и в ярости сжал кулаки, когда увидел, что путь к отступлению уже отрезан. Его вынуждали на крайние действия, ему просто не оставляли выбора.

Окружив жертву плотным кольцом, охотники замерли, готовясь к последнему решительному броску. Везавий видел на их лицах гримасу страха, перемешанного с ненавистью, и почему-то ему стало жаль этих людей. И готовая уже вырваться звериная ярость вдруг исчезла без следа. Везавий смотрел на своих будущих убийц и, добродушно улыбаясь, тихо говорил, словно делая наставления:

— Зачем же вы это делаете, люди?! Ведь убийство ради страха не принесет вам добра. Опомнитесь!

— Погань!!! — злобно проревел в ответ один из охотников и ловким выпадом вонзил в грудь Везавия свою рогатину.

— По-гань!!! — завопили все остальные и по примеру первого пустили в ход орудия убийства.

Везавий даже не пробовал как-то уклониться от разящих ударов.

— Вы не понимаете, — потеряв голос от полученных ран, шептал он. — Я ведь могу не выдержать. Но я не хочу быть черным. Вы не видели мать… Вы не видели, как это ужасно…

Обессилев, Везавий упал на землю, но ослепленные страхом и злобой люди продолжали кромсать его тело.

— Опомнитесь, — прошептал он в последний раз и, ухватившись рукой за один из крюков, пристально посмотрел в глаза нападавшего.

На какой-то миг этот человек застыл, глядя на свое оружие, а затем вдруг выхватил из-за пояса топор и одним ударом отсек его руку.

— На костер его, — взревел он, — сжечь погань!

Подняв над головой отрубленную руку, как знак победы, охотник повел за собой обезумевшую толпу, на рогатинах и крюках у которой висело истерзанное, уже бездыханное тело.

И в это время чей-то неясный силуэт, молниеносно и без звука, выскользнул из лесной чащи и, врезавшись в толпу, не задерживаясь, прошел сквозь нее. На земле осталось лежать несколько неподвижных тел, а перед опешившими охотниками неизвестно откуда появился высокий сутулый старик с шестом в руке. Не произнеся ни слова, незнакомец обвел толпу жестким, холодным взглядом и, перекинув шест в другую руку, невероятно быстрыми мелкими шажками вновь двинулся на растерявшихся охотников.