Мировая элита. Кого пустят в клуб для избранных

В эту эпоху произошло формирование политических стратегий абсолютных монархий, родился классический либерализм, осуществлялось колониальное порабощение Нового света, была разрушена гуманистическая картина мира на полях сражений Тридцатилетней войны, бушевала Контрреформация. «В то время, когда свирепствует голод, эпидемия чумы, войны, мятежи, даже революции, наблюдается поразительный художественный расцвет, результат утверждения католицизма и стремления суверенов, сторонников абсолютизма, и аристократической элиты (или купеческой в Соединенных Провинциях) продемонстрировать свою власть»[149]. Несмотря на этот противоречивый характер, именно роскошь воинствующей католической церкви, которой стремились подражать и светские владыки, уделявшие внимание изощренной помпезности придворных церемониалов и продуманных до мелочей программ триумфов и апофеозов, лежит в основе возникновения барокко – этого иррационального, эмоционально-напряженного и чувственного искусства. Особенностью барокко является сосуществование религиозного экстаза, эротической раскрепощенности и политической пропаганды[150].

Актуальность барокко состоит в том, что оно обнаруживается не только в эпоху эллинизма, пламенеющей готике, в рококо, в стиле модерн Гауди или в живописи Дали, но и в современности, утратив при этом часть своего содержания[151]. Последнее связано с масштабными своеобразными «возвращениями» исторических эпох в социокультурном пространстве, что относится и к барокко. «Барокко вернулось», – заявили два года назад историки Массимо Чьяволелла и Патрик Колман. Ну и как барокко – эпоха папы Урбана VIII, художника Рубенса и архитектора Борромини – действует в наше время? Самый точный ответ на этот вопрос оказывается и самым расплывчатым. Барокко проявляется не прямо, в виде метафоры и очень редко – стилизации… Театральность, точнее, практика смены декораций в зависимости от места действия. И шире: жизнь как многоцветный сон. Барокко – это искусство без героя. В барочной картине все равны, ибо составляют непрерывный узор мускулов и складок. Современный художник тоже избегает изображать героическое, ибо не находит его в жизни.

Появление героя отвлекает от задачи выживания в информационной войне, время от времени переходящей в религиозную. Скандал с карикатурами в газетах, борьба за прихожан. В пылу сражения уже не разобрать, кто варвар (а ведь обнаружит варварское в противнике – одна из главных задач классического мироощущения)»[152].

* * *

Характерной чертой барокко является складка, которая и используется в современном искусстве. Не случайно французский философ Ж. Делез написал книгу «Складка, Лейбниц и барокко», представляющую собой поэму в прозе, где и принципом, и следствием барочного мироощущения оказывается складка. Термин «складка», как известно, используется и на Западе, и в России для подчеркивания вычурности, пряности художественного произведения. «Мы видим элементы барокко в современной архитектуре, и особенно в извивах интерьеров Захи Хадид… Барокко как искусство продуманного ансамбля, синтеза живописи и архитектуры существует сейчас в жанре инсталляции и видеопроекции. Сновидение и вымысел как сюжетные константы барокко сейчас тоже востребованы… Первыми об этом говорили, конечно же, постмодернистские философы. Для них мир стал текстом, а язык – средством подавления свободной воли. Восприятие целого мира как текста подразумевает революционную возможность переписать его. Или хотя бы анализировать, выбирая практически любую глубину критической оптики»[153].

Весьма продуктивным является трансформация уже не активных изобразительных средств в реквизит театрального действия. Иными словами, присущие барокко театральная игра, искусный обман, конструирование параллельных, иллюзорных реальностей широко распространено в современном искусстве. Это связано с тем фундаментальным фактом, что современное общество есть общество потребления, в котором в соответствии с уровнями социальной иерархии используются разные системы декораций.

«Чаще всего исполнение человеком социальной роли невозможно без тщательно продуманных аксессуаров. Например, «высокие» кабинеты оформлены в стиле Наполеона III, элитные квартиры наполнены благородными сортами дерева и стилизациями под японский дизайн, на демократическом уровне процветает смычка авангарда с буржуазией в виде многочисленных вариаций в магазине ИКЕА. Впрочем, и здесь, в месте, где торжествует шведский социализм, лишняя завитушка обойдется в дополнительные тысячи рублей»[154]. Таким образом, барокко в современном искусстве тесно связано с роскошью (и наслаждением), которая в обществе потребления распространена не только в высших слоях, но и в среднем классе.