Мировая Война (СИ)

За мной во двор увязались Павличенко и полька с фотоаппаратом. Чуть с заминкой выдвинулись и несколько ополченцев. Вокруг же лёгкая такая анархия — кто стреляет по бегущим англичанам, кто из окон руками машет, окрылённый зрелищем подмоги. И машут в основном молодые, старикам кроме ведения боя еще и объяснять молодёжи приходится, что еще ничего не кончилось. Оглядевшись, замер на месте, укрытый с одной стороны броневиком, а с другой разбитым под обстрелом грузовиком. Вылезать дальше желания не нашел — англичане еще не утекли прочь с открытой местности, но со стороны французов меня и так видно. Высоко поднял флаг и стал им размахивать. Увидят, верю в это!

Увидели. Англичане сначала увидели. Несколько битых легковушек на улице и поваленные артогнём деревья послужили укрытием для нескольких отчаянных англичан. Видимо должны были нам сюрприз устроить, подкрались поближе незамеченные, но всё обернулось для их атаки плохо. Застряли между молотом и наковальней. Воспользовалась нашей заминкой, вложив в последний отчаянный удар всю злобу. По броне бронеавтомобиля зазвенели свинцовые гостинцы, в правой руке как-то сам собой оказался сначала трофейный револьвер, а как закончились патроны в барабане, сменил на наградной Кольт. Флаг древком заткнул за ремень слева, и слегка придерживал раненой рукой, и стрелял, стрелял по врагам. Их было немного, и бойцы роты очнулись от эйфории, поддержав огнём со всех сторон. Дудухнула пушка Кугуара, взметнулись фонтанчики земли и асфальта вперемешку с останками врагов…

— Matka Boska… Какие кадры! Какие кадры!.. — С придыханием лопотала снующая рядом полька, безостановочно щёлкая фотоаппаратом. Её совершенно не трогала вся боевая эйфория вокруг. Пули свистят, Круус даже миной по одной машине зарядил, комья земли до нас долетели, а она только отряхнулась да фотографирует.

— Честно говоря, товарищ капитан, я уж думала, как вас спросить есть ли план на случай отступления. Но… — Павличенко сидела, привалившись к колесу броневика, стоило перестрелке завершиться, и смотрела в сторону приближающегося французского танка. — Не потребовалось это, да?.. Обломали англичане зубы!..

— И никто не дал слабину. Вы, товарищ старший лейтенант отважны без меры. И за бегство с поезда с вас ещё спросят. — Отвечал, стараясь сохранять серьезный настрой, хотя под конец тирады ухмыльнулся, давая понять: «Молодец Люда. Спасибо!». Та лишь кивнула в ответ, теребя маленькое колечко на безымянном пальце. Я же сразу подобрался. Сражение еще не выиграно, бой не закончен. Нас увидели, с башни танка в приоткрытый люк помахал француз, следом что-то крикнул идущим за машиной пехотинцам и показал в нашу сторону.

— Сержант Базилон!

— Sir? — Из окна на втором этаже высунулась пятнистая каска морпеха.

— Перекинь пулемёт ближе к мосту. Сейчас отбивать его будем… Казановский!..

Машина активных боевых действий получила инъекцию свежей крови. Пора бы нам всем вместе закончить этот кошмар. Вернувшись ненадолго в укрытие, нашел командира ополченцев, вместе по-новому скомпоновали силы. Отдавать совсем в руки подкрепления власть над полем боя — наивно и глупо. Не из жадности, а из простого прагматизма. Мы знаем, что и как на местности, а их ещё провести потребуется. Посему готовились зачистить оставленные позиции и вернуть контроль над мостом.

Выделили мне переводчика, ветерана экспедиционного корпуса во Франции в Великую Войну, с ним после раздачи указаний вернулся во дворик, возле которого уже стояла громада тяжелого танка и рассредоточились пехотинцы.

— Commandant Pierre Billot, 1er bataillon 503e Regiment de chars de combat.[1] — Офицер среднего роста, в кожаной куртке, на голове французский танковый шлем, лицо открытое, улыбается уголками губ. Чётко выполнил воинское приветствие и замер, буквально на пару секунд, рассматривая меня. — Powell? Lieutenant Powell?

— Capitaine, monsieur commandant. Compagnie de la milice du Michigan.[2] — Блеснул я теми скромными знаниями, что получил в период пребывания в Марокко.

— Arnaud! Appelez le colonel ici. Son vieil ami est ici! — Довольно улыбаясь, танкист пожал мне руку и окликнул кого-то из экипажа.

— Господин капитан, он зовёт некого полковника сюда, говорит, что вы тому знакомы. — Переводчик, один из унтеров Казановского перевел, удивлённо поглядывая то на француза, то на меня.

Мне же было просто радостно познакомиться с Бийотом. Видел его мельком еще в Касабланке, но ни поговорить, ни просто взглянуть в глаза не сложилось. Он и в моём мире, и в этом прослыл героем, танкистом-асом. Его нынешний танк, к моему приятному удивлению назывался «Eure», о чём не преминул спросить, пока ждали полковника, без которого майор не спешил отправляться дальше в бой. Да и силы с коими подошел Пьер были не велики, танк да взвод пехоты, куда там в атаку. Остальные танки и пехота ведут бои на соседних улицах.

— Это память. Второй мой танк с этим именем. Оно принесло мне успех. Как и старая машина. Эта — ещё лучше прежней. — Довольно отвечал офицер.