Мировой фашизм. Сборник статей

В 1920 году, когда в сущности появился итальянский фашизм, финляндскому было уже целых 2 года. Вооруженные и организованные по-военному, буржуазные фашистские шайки, на официальном языке зовущиеся в Финляндии охранными отрядами („шюдскоры“), а в рядах трудящихся и пролетариев известные не иначе, как под именем „резников“, — возникали спорадически: уже в 1906 году, после широкого революционного движения 1905 года. Но лишь после революции в Финляндии (февраль — апрель 1918) они приобрели характер могущественной контр-революционной силы.

Возникнув в качестве организаций помощи полиции и „добровольных пожарных дружин“, финляндский фашизм на другой же день после поражения революции уже был достаточно силен, чтобы устроить небывалую, по всей вероятности, в истории Европы бойню среди рабочих. Достаточно для иллюстрации нескольких голых цифр.

Гражданская война вырвала около 6.000 жертв из рядов пролетариата.

Другие стороны послереволюционного белого террора характеризуются такими цифрами: из немногочисленного народонаселения маленькой страны, количественно едва превышающего 3 миллиона, промышленный рабочий класс которой едва достигает 100.000 человек, было брошено в тюрьмы круглым счетом 90.000 и около 70.000 было приговорено к различного рода наказаниям на разные сроки, главным образом, многолетние. Из заключенных более 15.000 рабочих за 4 месяца умерло от голода в концентрационных лагерях. После окончания борьбы было зверски расстрелено около 18.000 чел., в том числе сотни женщин; более 10.000 рабочих принуждены были искать для себя убежища в России и в скандинавских странах. Тысячи из них еще и теперь находятся в вынужденном изгнании, а в финляндских тюрьмах изнывает еще свыше 600 жертв 1918-го года.

Относительно, а по всей вероятности и абсолютно, эти цифры превосходят все, что новейшая история Европы может предъявить по части непосредственной, не связанной с военными событиями, бойни и сопряженных с ней массовых арестов.

С этого начинается история самостоятельной Финляндии и история ее фашизма.

Теперь, в июне 1923 года, положение таково:

Номинально финляндские шюдскоры насчитывают в своих рядах около 100.000 человек. Из них, однако, вероятно лишь около 30.000 на активной службе, но эти хорошо обучены военному делу. По сравнению с регулярной армией — 30.000 человек — это значительная сила. Шюдскоры признаются полуофициальной военной силой и получают от государства 25.000.000 финских марок ежегодной субсидии. Командный состав шюдскоров состоит большей частью из егерских офицеров, обученных в Германии во время войны. Фактическим главнокомандующим (хотя номинально лишь „почетным вождем“) является палач 1918 года, бывший царский генерал Маннергейм.

В качестве политического дополнения шюдскоров в начале 1923 г. был создан особый „Союз Защиты Финляндии“, имеющий уже отделения во всей стране.

Не может быть никакого сомнения, что эти организации поддерживают теснейший контакт с международным фашизмом через своего вождя, интимная связь которого с руководящими кругами немецких монархистов (в особенности с Людендорфом) и с русской эмиграцией отлично известна. Доказательством этому служит приезд генерала фон-дер Гольц весной 1923 года, как гостя шюдскоров, и его провокационное поведение по отношению к Советской России на различных банкетах, устроенных финской буржуазией. Это тот самый генерал фон-дер Гольц, который в 1918 году пришел на помощь финской контр-революции с дивизией первоклассных немецких войск и решил борьбу в ее пользу.

Террористическая деятельность шюдскоров по отношению к рабочему движению со времени ужасов 1918 года весьма разностороння. На законность они не обращали внимания в тех случаях, когда она находилась в противоречии с интересами буржуазии. Бесчисленные аресты, грабежи, убийства, нарушение элементарнейших прав трудящихся, систематический террор как по отношению к рабочим, так и к стоящим вне реакционной партийности или сколько-нибудь либеральным элементам буржуазии, — таковы характернейшие черты финского фашизма в последние 4–5 лет.

Но, несмотря на свою необыкновенную силу, шюдскоры не являются организацией абсолютного и безусловного единения. В их рядах имело место несколько конфликтов:

Во-первых, мы наблюдаем тут налицо антагонизм между монархистскими и республиканскими элементами. „Беспартийный“ буржуазный шюдскор немыслим без участия крестьян. Но последние стоят в настоящее время большей частью за республиканский государственный строй. Командный же состав большей частью антиреспубликанский, монархистский.

Во-вторых, в Финляндии существует значительный антагонизм между двумя группами населения, говорящими на разных языках. В Финляндии живут как финны, так и шведы, из которых вторые, составляя лишь десятую часть населения, играют руководящую роль в финской буржуазии, особенно в экономической жизни, в государственном аппарате и во внешней политике. В командном составе шюдскоров преобладает шведское влияние, в то время как рядовые их члены на три четверти финны.