Мировой кризис

— Извини, об этом не подумал. Словом, надо сматываться и как можно быстрее. Пошли к оврагу.

Когда до лагеря оставалось немногим больше километра, началась ожесточенная винтовочная стрельба, бой шел у берега, и Прохор однозначно определил, что разъезд неприятеля сцепился с охранявшими концессию саперами. Значит, и остальные наверняка попадут под горячую руку! Катастрофа!

— Нападем только если встретим единичного всадника, — прошептал Тимоти. — В крайнем случае — двух. Связываться с регулярной армией у меня нет ни малейшего желания… Захватим лошадей. Надеюсь, все умеют ездить верхом?

Обошлось, по дороге к палаткам никого не встретили, ни своих, ни чужих. Ойген только заметил, что с курганом происходит нечто странное, «память земли», неизвестный науке магнетизм этой ночью был активен как никогда раньше…

Лагеря достигли к окончанию перестрелки, заметили промелькнувших в тумане кавалеристов, на галопе уходивших к северу. Стычка завершилась вничью? И куда все-таки подевались Джералд, Ева и прочие? Начали обыскивать палатки.

— Не хватало только потеряться, — сокрушенно сказал мистер О'Донован. — Брат моего папаши во время гражданской войны попал в плен к северянам, семь лет ни одного известия — а оказалось, что дядя искал нас в Вирджинии, когда семья переехала в Техас… Нашел случайно, после того как в газетах напечатали, что на папашином участке нашли уйму нефти. Нет ничего хуже потеряться во время войны.

— Они рядом, — ответил Прохор. — Вместе с его сиятельством, он знает толк в таких делах, с Алексей Григорьичем не пропадешь. Пойдемте к саперам, проверим…

— Нет, — остановил Вершкова Ойген. — Слышите? Кавалерия! И, по-моему, военных куда больше, чем прошлый раз! Надо укрыться, еще три минуты и они будут здесь! Да и туман рассеивается, ветер поднялся!..

— Опоздали, — выдохнул Тимоти, рассмотрев приближающихся со стороны Усти всадников. — Скорее на кухню, спрячемся между ящиками! Хоть какой-то шанс!

В хозяйственной палатке аккуратно складировали все ненужное, начиная от переносных печек и деревянных контейнеров с шанцевым инструментом и заканчивая множеством вещиц, которыми всегда обзаводишься при длительной работе в полевых условиях — фонари, складные стулья, железные емкости из-под керосина, даже маленькая динамо-машина. Палатка была забита барахлом чуть не под потолок.

— Вот сюда, к стене… — Тим вынул нож и сделал в брезенте небольшую прорезь. — Заодно понаблюдаем. Ого, да их тут множество! Целая армия!

Несколько австрийских солдат спешно обыскали лагерь — никого; заметить сидевших за грудой хлама концессионеров было сложно. Драгуны ограничились самым поверхностным осмотром и побежали назад, докладывать командирам, целиком сосредоточившимся на редане, в котором засел противник.

Было совершенно непонятно, что именно защищают в этой безлюдной местности русские и ради чего устроено полевое укрепление без дополнительного прикрытия — рядом нет ни единого важного объекта! Это примерно то же самое, что встретить посреди Сахары одинокую москательную лавку

Загадка, объяснить которую словами поручика о «полевом выходе» невозможно. Слишком далеко от крепости и квартир находившихся возле границы полков.

Достаточно рассвело, чтобы со стороны лагеря можно было рассмотреть остатки римского вала, туман исчез, лишь над рекой ползли белесые полосы, скрывавшие холмистый бессарабский берег.

— Продержатся полчаса, — уверенно сказал Прохор. — Не больше. Помочь им невозможно. Одно только чудо Господне…

— Сдаться? — предположил Тимоти.

— Если там его сиятельство, ни о какой сдаче и мыслей не возникнет. Слышите, опять начали стрелять. Вы оставайтесь, а я пойду…

— Не надо никуда ходить, — хладнокровно сказал Ойген, взяв Вершкова за плечо.

Нет, не Ойген! Хаген! Перевертыш сменил облик так быстро, что никто и не заметил, без единого усилия и малоприятных эффектов, обычно сопровождавших «превращение». Прохор машинально перекрестился.

— Вёлунд был великим кузнецом, но Регин превзошел его в мастерстве, — значительно вымолвил мажордом бургундского двора. — Жаль, что здесь нет меча, принадлежавшего Зигфриду, с ним было бы легче. Не сходите с места и ждите…

— Чего это он? — шепнул Вершков на ухо Тимоти. Хаген поднялся и молча зашагал к выходу.

— По-моему, он твердо уверен в том, что делает… Главное, не мешать.

* * *

— Хорошо бы сейчас коньяку, — сказал Барков по-французски. — Невозможно воевать без легкого хмелька. Особенно зная, что положение безнадежно и надо отдавать себе в этом отчет. Остается забрать с собой побольше врагов и с тем считать долг выполненным.

— Завидую вашему оптимизму, — хмыкнул Джералд. — Как в романе, черт возьми! Четыре мушкетера, Ла-Рошель, бастион Сен-Жерве… Возьмите, фляга с тридцатилетним арманьяком у меня всегда с собой.

— Ваше здоровье, господа! Никто больше не желает?.. Нет? В таком случае, командуйте, господин поручик!

— Пулемет бы сюда, — с оттенком мечтательности в голосе сказал Львов. — Но чего нет, того нет… Мадемуазель, при виде крови вы в обморок не падаете?

— Нет, — холодно ответила Евангелина.