Мировой кризис. Восток и запад в новом веке

Более реалистичные попытки обосновать существование именно украинской политической позиции апеллируют к Киевской Руси и Запорожской Сечи. Однако Киевская Русь политически не подошла даже к феодальной культуре, оставаясь в плену родоплеменных отношений. А потом пришли монголы, которых сменили поляки. Запорожская Сечь была поселениями вооруженных людей без определенных территориальных границ. Эти люди довольно быстро, по историческим меркам, поняли, что сами они не только не смогут защитить себя от власти настоящего государства – Польши, но и вообще не представляют собой самодостаточного по меркам XVII столетия социума, способного к самостоятельному воспроизводству. Для становления общества недостаточно уметь махать саблей и стрелять из пищали. Проявив политический разум, запорожские казаки осознанно вошли в сообщество русской политической культуры, что создало возможность для выживания и развития украинского народа.

Украинское государство – как зависимое, но тем не менее уже именно государство – создали большевики. Они же проводили последовательную украинизацию, усиленное распространение украинского языка. Передача Крыма в состав УССР была актом укрепления советского украинского государства. Украина имела голос в ООН. Единство политической культуры оставалось принципом этого действия.

Советский (коммунистический) период развития русской политической культуры, стоящей равно как на имперском опыте, заимствованном у Византии (Рима), так и на постмонгольской идеологии единого пространства континентального масштаба, был также следующим после периода православной империи шагом ее исторического развития. Этот шаг никуда не делся, он и сегодня является элементом русской политической культуры, по отношению к этому элементу мы сегодня переживаем превращение его в исторический опыт, все больше понимаем его значение, его возможности и ограничения. Можно сказать, что советский элемент становится культурой на наших глазах. Идея создания самостоятельной украинской политической культуры абсолютно утопична не только потому, что у такой культуры нет исторического источника. Такого на деле просто не допустят другие политические культуры – ни русская, ни американская (США), ни традиционно европейская.

Для рождения новой политической культуры нужны процессы иного масштаба и продолжительности, нежели происходящие сейчас с Украиной.

Главным носителем украинской политической утопии стал «пассионарный» Запад Украины, ее католическая провинция. Под знаком этой пассионарности прошла вся политическая история постсоветской Украины – пока «пассионарии» не пришли к власти. После чего они немедленно развязали гражданскую войну с прицелом на войну с Россией – подстрекаемые, разумеется, извне, но в этом акте выразилась суть их собственной политической позиции. Решили исправить ошибку Богдана Хмельницкого, так сказать.

Кроме очевидной политической нелепости и бессмысленности этого акта именно для самой Украины, «западенцы» своими руками создали другого «пассионария», собственного антипода – вооруженный Донбасс, политическая позиция которого реалистична, проста и понятна: либо самостоятельное государство Украина на основе русской политической культуры, либо никакого. Это, в отличие от западно-католических мечтаний, не утопия – британская (английская) политическая культура имеет аж пять таких государств, не считая по мелочам: Великобритания, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия. Русская политическая культура – минимум два, Россию и Белоруссию, а на деле в этой же орбите находится и Казахстан. Такая позиция Донбасса полностью совпадает с политической позицией России.

То, что никакой украинской политической культуры нет и не может быть, признает и сама украинская пропаганда, содержание которой сегодня дрейфует от надежды пристать к европейскому берегу к еще более утопическому желанию – пристать к берегу американскому (США).

Если у Западной Европы еще есть хотя бы теоретические интересы, синтетичные и синергичные собственно украинским интересам (хотя основа европейского интереса – использовать, использовать и еще раз использовать украинцев и их территории); если эти интересы носят условно мирный характер (война не является целью сама по себе, но может быть средством), то для США Украина – это в чистом виде топливо для войны ради самой войны и территория для охоты и собирательства.

Стать частью британской политической культуры можно, только в ней родившись. Эта культура принципиально расистская, таких условий принадлежности не выдвигает даже традиционно европейская политическая культура, хотя именно она сформулировала принцип мирового цивилизационного превосходства европейцев. Британская политическая культура создает государства, истребляя местное население, зачищая территорию. Общество британской политической культуры – самое закрытое, формировавшееся всегда на самой окраине европейского мира, всегда ему противопоставленное. Питать надежду войти в него таким способом, как это сейчас делают украинцы, – значит проявлять верх политической наивности.