Мировой Ворон

Мимо окна пролетали птицы; они порхали, трепеща крылышками, и стремились к морю. Они пели и играли в воздушных потоках, их не заботили беды людей вообще и маленьких девочек в частности. Наверное, хорошо жить птицам. Ингрид вспомнила сказки, которые отец рассказывал ей о Бритаге — боге мудрости и удачи. Она не очень понимала, кто такие боги, и ей больше нравились истории о Корвусе–вороне, главном герое ее любимой книжки. Он постоянно попадал в неприятности, но всегда каким–то образом выпутывался из них. Девочке так нравились его приключения, что когда она оставалась одна, то сама притворялась вороном. Но все это было очень давно.

Ингрид подошла к окну и положила руки на подоконник, глядя в бледную небесную голубизну.

— Кар!

— Лети отсюда, — сказала девушка большой черной птице. — Если бы я могла, я бы точно улетела, а не сидела бы тут у окна. Небо огромное и бесконечное. В нем нет ни стен, ни дверей. В небе ты никогда не сможешь быть пленником.

— Кар!

— Какой ты большой! — воскликнула Ингрид, а птица внимательно посмотрела на нее, покачивая желтым клювом. — И очень дружелюбный! — Девушка мало что знала о птицах, но этот ворон сел в нескольких дюймах от ее лица и не улетал — вряд ли такое поведение можно считать нормальным.

— Кар!

— Ну ладно тебе, перестань на меня каркать. — Ингрид отступила от окна, подумав, что клюв у птицы кажется очень уж острым, хотя внутри росла странная уверенность: ворон ее не тронет.

Птица спрыгнула с подоконника и села девушке на плечо, оказавшись тяжелее, чем можно было предположить, и Ингрид испуганно замерла. Ворон осторожно взмахнул крыльями, нежно огладив щеку девушки мягкими перышками. Черные бусинки глаз вблизи выглядели гораздо глубже и выразительнее. Птица внимательно смотрела на нее, все так же покачивая желтым клювом.

— Привет, — произнесла девушка прерывающимся голосом. — Я Ингрид… Ингрид Слеза… А у тебя есть имя? — Глупый вопрос, но она все равно решилась его задать. — Если хочешь, мы можем дружить… знаешь, многие мои друзья уже мертвы. А еще мне очень хотелось бы научиться летать, как ты.

Дрожащей рукой она попыталась согнать птицу с плеча. Ворон помедлил, а потом неуклюже перепрыгнул ей на предплечье, в процессе чуть не рухнув на каменный пол.

— Корвус, — сказала она. — Я буду звать тебя Корвус. Хочешь отправиться вместе со мной в Тиргартен? Иначе я просто задохнусь от вони волосатых стариков. А ты ничем не пахнешь… и ты совсем не толстый!

— Кар!

Ингрид широко улыбнулась и почесала птицу под изогнутым желтым клювом. Ворон радостно завозился, распушил перья и ласково курлыкнул. Девушка уже привыкла к его весу на руке, поэтому села вместе с ним обратно на кровать и начала внимательно рассматривать нового друга. Ворон мягко обхватил ее руку и двигался очень осторожно, будто не хотел причинить ей боль. Когти у него были огромные, устрашающие, но сейчас они просто нежно сжимали ей предплечье.

— Хотя ты не можешь путешествовать вместе со мной… Я боюсь, что они тебя обидят. — Ингрид улыбнулась еще шире. — Но ведь ты можешь летать!

Ворон расправил крылья, став при этом в два раза больше. Ингрид ахнула, но все равно продолжала улыбаться. Ей очень понравился Корвус, и как замечательно было снова обрести друга!

В дверь резко постучали.

— Поторапливайся, волчья сучка, — послышался голос Бейранда, который кашлял после каждого слова. — На дворе не становится теплее.

Девушка надула щеки и перестала улыбаться. Корвус осторожно клюнул ее в щеку и тихо заурчал, но Ингрид больше не улыбалась.

— Мне пора, — прошептала она ворону. — Но мы скоро увидимся! Рано или поздно воины разобьют лагерь. Я смогу ускользнуть от надзора, и мы с тобой придумаем какую–нибудь шалость.

— Эй, ты там еще?! — рявкнул Бейранд.

— К несчастью, да, — вздохнула она. — Пока никто не пришел, чтобы меня спасти.

— А ты странная, — ответил он. — Поторапливайся.

Игрид вышла из комнаты, а мысли ее были полны надежд на спасение. Девушка подумала об Алахане. Она его любила и знала: пока брат жив, он будет сражаться, а она очень надеялась, что он все еще жив. «Только бы он выжил», — думала Ингрид.

* * *

Войско быстро покинуло город. Колонна воинов Медведя извивалась по северо–южной дороге, словно закованная в сталь змея, и берег Фьорланского моря остался у них по правой стороне. За воинами под несмолкаемый лай ездовых собак следовали санные обозы с бревнами, досками и инструментом: рядом с Тиргартеном планировалось возвести осадные орудия. Ингрид держали в самой середине колонны, подальше от того, что она могла бы сломать или стащить. Ее распирало желание насолить тюремщикам — хотя бы поставить подножку нескольким воинам, но угрюмый Бейранд не спускал с нее глаз.

Над девушкой постоянно подтрунивали по поводу будущей свадьбы, и от грубых сальных шуток ей становилось не по себе. К счастью, Рулаг не женится на ней, пока жив Алахан, а Ингрид верила в брата. К тому времени, как солдаты разбили первый лагерь для ночевки, девушка уже привыкла вспоминать о нем, словно щитом отгораживаясь его образом от мерзких шуток.