Мировой Ворон

— Очевидно, один из наиболее приятных дней за последнее время. Хорошо быть среди союзников… ну или, по крайней мере, среди людей, которые нам не враги. — Рэндалл улыбнулся. — Значит, для них ты настоящая богиня?

— Не совсем, — ответила женщина. — У этих людей никогда не было богов, потому они чтут любую сверхъестественную силу, с которой сталкиваются, — как для самозащиты, так и из искреннего уважения. До появления киринов в Ослане жило много Горланских Матерей, очень могущественных. Сотни деревень почитали сотни собственных Великих Матерей, и враги киринов не осмеливались посягнуть на их территории. Но те времена давно прошли. Последователей Искривленного Древа уже не остановят представители моего вида.

— А что с ними случилось? — спросил Рэндалл. — Я знаю легенды, но они так туманны…

— Возможно, я последняя из Горланских Матерей, — сказала Рут равнодушно. — Сила, которая поддерживала нас, иссякла. Когда–нибудь мы полностью исчезнем из мира. Возможно, перейдем в другой мир или обратимся в прах.

— У вас тоже нет бога? Как и у киринов? Я никогда раньше об этом не задумывался.

Горланская Матерь огляделась по сторонам и, убедившись, что все матросы заняты и вряд ли их кто–нибудь услышит, склонилась к нему.

— У тебя в голове есть частица меня, юный Рэндалл. И, думаю, тебе нужно узнать побольше о нашем виде, чтобы ты мог рассказать о нас следующим поколениям, когда мы исчезнем.

— Мне совсем не нравится об этом думать, — ответил он. — Ты еще не умерла. И я не знаю ничего, что могло бы тебе по–настоящему повредить.

— Но никто не может вечно сражаться со смертью, — произнесла женщина, опустив взгляд на черное дерево палубы.

— Так расскажи мне, — начал оруженосец. — Горланы — всего лишь пауки–переростки?

Рут неожиданно улыбнулась — его дерзкая шутка немного улучшила ее мрачное настроение.

— Нет, боюсь, ты неправ. Пауки — совсем другой вид. Они были нашими первыми слугами, первыми из тех, кто поклонялся нам. Насекомые и паукообразные существовали с начала времен. Когда Рованоко впервые поднялся до чертогов за пределами мира, у его ног собрались муравьи, мухи и пауки.

— Жутковато звучит, — поежился Рэндалл. — Получается, ты тоже здесь с самого начала времен.

— Когда–то был один Гигант, — продолжила Рут, а налетевший морской бриз разметал по плечам ее черные волосы. — Гигант Пустоты, первый из Гигантов, и он создал множество разных вещей. Землю, на которой мы стоим, горные вершины, на которые поднимаем взгляд, море, которое плещется у наших городов, и существ, которые ползают у наших ног. За многие века до вознесения Рованоко он создал Древних, воевавших между собой за внимание Гиганта, и Древние выбрали себе собственных слуг. Атлач–Нача, Мать Пауков, взяла себе тех, кто ползает, и создала Горланов, чтобы управлять ими.

Рэндалл улучил момент и заглянул в темно–фиолетовую глубину ее глаз. Он никогда не спрашивал ее о возрасте, и этот вопрос не отражался на его чувствах. Ему, простому парню девятнадцати лет, тяжело было размышлять о великих тайнах времени.

— Так, значит, Один Бог, Джаа и Рованоко появились позже? — спросил он, удивившись, как легко ему удалось уложить в голове новую информацию.

— Человеческие боги оказались самыми сильными из тех, кто выжил в Долгой Войне, которую начал Гигант Пустоты. Его назвали Поджигателем Войны, но он уснул гораздо раньше, чем Рованоко первым нарушил установленные правила и достиг чертогов за пределами мира. Он стал первым богом, кто родился смертным в мире Гиганта Пустоты и развил в себе могущество. Он изменил правила. А остальные просто последовали его путем.

— А Горланы?

— Мы никогда не поднимались в чертоги, потому что никому не удалось победить Атлач–Начу. Она единственная из Древних пережила Долгую Войну, а мы выжили вместе с ней, ползая у ног Гигантов. Мы выжили и выстояли. Враги приходили и уходили, но никто из них не представлял для нас угрозы. Когда из Пустоты пришли джеккане и основали свой халифат, мы спрятались в лесах и горных пещерах. Когда с деревьев спустились люди, они стали поклоняться нам. А сейчас… за долгие века мы почти исчезли, ведь Атлач–Нача больше не плетет свою паутину.

— А что с ней случилось? — спросил Рэндалл.

Рут дотронулась до его щеки, и у нее на глазах показались слезы.

— Сейчас не время для этой истории, юный Рэндалл. Давай просто наслаждаться морским воздухом и нашим быстрым путешествием на юг. Мы нужны Уте Тени, и нам нельзя его подводить.

* * *