Мировые загадки сегодня

Теперь, наверное, вы сами пришли к выводу — живое не могло возникнуть случайно, если даже допустить «занос» живого из космоса или наличие вечности существования жизни. Мы умышленно прибегали к авторитету специалиста — академика Г. М. Франка, заявляя, что именно клетки являются простейшей автономной системой, которая в полном смысле слова является живой. Это нам потребовалось для того, чтобы более уверенно определить «грань живого».

Тут много еще споров. Дело в том, что, кроме одноклеточных и многоклеточных организмов, в природе известна большая группа живых существ, не имеющих клеточного строения. Эти организмы называются вирусами. Однако вирусы способны жить и размножаться только в клетках растений и животных. Так что тут нет прямого обмена веществ с неживой природой, а значит, и нет жизни в полном смысле этого слова.

Но если даже стать на точку зрения тех, кто считает вирус «мельчайшей крупицей живой материи», надо признать, что мы имеем дело не с «крупицей», а с конструкцией из больших молекул. Каждый вирус состоит из молекулы нуклеиновой кислоты, хранящей наследственные свойства, и белковой оболочки. Таким образом, вирус напоминает конструкцию хромосомы, а мы видели на примере «лестницы» ДНК и белка лизоцима, как все это необычайно сложно устроено.

Вирус — паразит, он, при содействии молекулы нуклеиновой кислоты, пытается (к сожалению, вполне успешно) перебить своей информацией команды хромосом клетки, в которой он паразитирует: заставляет клетку выполнять его команды и работать на завоевателя.

В конце 70-х годов значительно прояснилась «служба наследственности» вирусов. Так, было экспериментально установлено, что, например, бактериальный вирус X174 представляет собой хромосому, покрытую тонкой, но многогранной оболочкой. Эта хромосома оказалась необычной — у нее только девять генов, и она настолько проста и компактна, что даже не содержит обычной двойной спирали ДНК, а только одну нить. Попав в бактерию, гены вируса воздействуют на ферменты бактерии, заставляя их создавать вторую нить.

Американский ученый Клэр Фолсом в своей книге «Происхождение жизни», вышедшей в 1979 году в Сан-Франциско и переведенной в 1982 году в Москве, пишет: «Вирус — это нефункционирующая биологическая система: согласно нашему определению, его нельзя назвать живым, он представляет собой покрытый белками „шприц для подкожных инъекций“, заполненный нуклеиновой кислотой. Скорее, он — продукт клетки».

Логично предположить, что вирусы — «грабители и нахлебники» — появились много позже клеток. А клетка, безусловно, не могла появиться в первичном скоплении органических веществ сразу в своем современном состоянии. Простейшим одноклеточным организмам предшествовал чрезвычайно длинный путь эволюционного развития более простых биологических систем.

Ученые сумели мысленно заглянуть в давным-давно прошедшие времена. Они идут двумя путями. Во-первых, более глубоко познают самые сокровенные тайны современных живых организмов. Поняв биохимическую сущность обмена веществ этих организмов, можно выделить некоторые химические превращения, лежащие в основе обмена у всего живого. Такие единые реакции должны являться исходными системами обмена веществ, возникшими еще в древнем архее у воссоздаваемых нами невидимок.

Второй путь (во многом опирающийся на достижения первого) заключается в теоретическом, а затем опытном восстановлении условий первичной земной коры, воды, атмосферы и радиации. Поместив в такие условия искусственно воссозданный и, конечно, весьма далекий от реальности первичный «бульон», нужно найти закономерности, обусловливающие необходимость возникновения у групп сложных углеродистых соединений дальнейших объединений и усложнений, ведущих к примитивному, а затем ко все более сложному обмену веществ. Ибо случай только помогал создать «хитрейшие» спиральные химические соединения нуклеиновых кислот и белков в первобытном океане.

Американский научный популяризатор и писатель Айзек Азимов так поясняет этот процесс. Если предположить, что вы смогли бы случайно смешать атомы кислорода и водорода в трехатомные молекулы, то образовались бы разные комбинации. Скажем, три атома водорода, три атома кислорода, атом водорода и два атома кислорода и т. д. Теперь из этой случайной смеси возьмите наудачу десять молекул. Каковы шансы на то, что все десять молекул будут представлять комбинацию из двух атомов водорода и одного атома кислорода, то есть окажутся молекулами воды? По расчетам Азимова получается один шанс на 60 миллионов!