Мирра Лот-Бородина. Историк, литератор, философ, богослов

Как и ее сестра Инна, Мирра окончила частную 7-классную женскую гимназию княгини А. А. Оболенской, хотя школу она «никогда» не любила[57]. В возрасте 18 лет она поступила на историко-филологический факультет четырехлетних Высших женских (Бестужевских) курсов, однако в списке выпускниц ее фамилия не значится[58]. Среди общеобязательных предметов была латынь, один из новых иностранных языков, логика, психология и какой-либо из периодов истории философии (по выбору). Кроме того, слушательницы курсов должны были сдать ряд специализированных предметов и пройти не менее двух семинаров[59]. Благодаря сохранившимся программам можно установить, что одним из профессоров Мирры и Инны был выдающийся русский историк-медиевист Иван Гревс[60], который, несомненно, оказал влияние на становление методологии их будущих исследований. Кроме того, в эти годы на Бестужевских курсах преподавали такие представители русской гуманитарной науки, как Евгений Аничков[61] (история западноевропейской литературы), Яков Барсков[62] (методика преподавания истории), Федор Батюшков[63] (всеобщая литература), Федор Браун[64] (всеобщая литература, немецкий язык), Сергей Булич[65] (русский язык), Александр Введенский[66] (психология, логика, история философии) и его ассистентка Надежда Веймар (Мальцева)[67] (практические занятия по философии), Петр Вейнберг[68] (история всеобщей литературы), прот. Василий Велтисов[69] (основное богословие), Таисия Ганжулевич (Проскурнина)[70] (практические занятия по русской литературе), Николай Гельвих[71] (латинская литература), Эрвин Гримм[72](средняя и новая история), Фаддей Зелинский[73] (классическая филология), Константин Иванов[74] (древняя история), Николай Карцев[75] (методика преподавания русского языка), Николай Кульман[76] (методика словесности), Иван Лапшин[77] (история философии XIX в., педагогика), Андрей Ляронд[78] (французский язык), Екатерина Максимова (Сенская)[79] (практические занятия по философии), Борис Мелиоранский[80] (история Церкви), Дмитрий Петров[81](история всеобщей литературы и новые языки), Сергей Платонов[82](русская история), Адриан Прахов[83] (история искусств), Михаил Ростовцев[84] (история Рима), Сергей Середонин[85] (русская история), Василий Сиповский[86] (история новой русской литературы), Георгий Форстен[87] (новая история), Иван Холодняк[88] (латинская палеография и новые языки), Илья Шляпкин[89] (история древнерусской литературы, русская словесность)[90]. Ввиду недостатка документальных сведений нельзя с точностью установить, чьи именно курсы посещала Мирра Бородина, за исключением И. А. Шляпкина, к которому сохранились ее письма. Можно также с большой долей уверенности предположить, что Бородина слушала лекции Д. К. Петрова, Ф. Д. Батюшкова, а также уроки французского языка третьего (высшего) разряда Феликса-Андре Ляронда, на которых курсистки читали классику французской литературы и переводили на французский роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»[91].

Именно тогда Мирра всерьез увлеклась историей, а также литературой: древнегреческой трагедией, творчеством Данте, Шекспира, Гете и русской классикой – Пушкиным, Тургеневым, Достоевским, Толстым. Она вспоминала о своей первой работе, сделанной в возрасте 20 лет, «о культе Аполлона (“гимн, написанный белыми стихами”, к[а]к выразился тогда один профессор] В[ысших] Ж[енских] К[урсов])»[92]. Как отмечают современники, начиная с 1900 г., будучи студенткой, Мирра Бородина «участвовала в конференциях и собраниях, целью которых было найти взаимопонимание русской интеллигенции, иерархии и профессиональных богословов, разрушить живущий в сознании интеллигенции устойчивый стереотип: “Церковь – оплот обскурантизма и ретроградства”»[93]. По ее собственным рассказам, зафиксировaнным Т. С. Франк[94], она «отдавала всю свою юную горячность и мысли не социальным проблемам и не разрешениям “мировых вопросов”, а мыслям о Церкви, о вероисповеданиях, сомнениям и поискам Бога»[95]. Об этом периоде сохранились воспоминания литератора и композитора Михаила Кузмина[96], который 1 сентября 1905 г. написал: «Вечером был у Каратыгина[97], были: Верховский[98], Конради[99], Дюклу и Мирра Бородина; ругают Дебюсси насчет Бейера, играли Dukas, читал роман; барышни слушали с напряженным вниманием, в критические минуты корчась и падая на диван, и резюмировали: “Столько таланта на это?”»[100] Эта краткая запись представляет собой важное свидетельство круга общения юной Бородиной, в который также входила и ее подруга Ольга Форш. В возрасте 24 лет Мирра вместе со своим отцом посетила Италию, откуда она вынесла восхищение христианским Возрождением, особенно – деятельностью Джулии Гонзаги[101] и женской поэзией Виттории Колонны[102].

Будучи курсисткой, Мирра Бородина сообщала своему профессору И. А. Шляпкину: