Миртаит из Трапезунда

К нам подъехало пятеро всадников на каких-то очень некрасивых, малорослых и коротконогих лошадях темно-рыжего окраса с узкими мордами. Сами тюрки оказались вооружены изогнутыми мечами и одеты в яркие разноцветные кафтаны. Приблизившись к нам, всадники остановились, а вперед выехал лишь один из них – мужчина с длинными черными усами, которые свисали ему чуть ли не до самых плеч.

– Приветствую тебя, господин Агапит! – проговорил туркоман, слегка коверкая греческие слова. – Мы прибыли сюда по приказу Авшара, чтобы встретить и сопроводить тебя в лагерь.

– Рад видеть тебя, Джет82, – важно отвечал Агапит, и я понял, что эти двое неплохо знают друг друга. – Все ли благополучно у моего драгоценного друга Авшара?

– Благословение Аллаху, Авшар находится в полном здравии и с нетерпением ждет встречи с тобой, – проговорил Джет, склонив свою голову в почтительном поклоне.

Мы последовали за нашими провожатыми и, лихо спустившись с холма, без каких-либо затруднений пересекли мелководье извилистой реки. Неспешно въехав в лес, в скором времени мы оказались на огромного размера поляне, которая со всех сторон была надежно сокрыта зарослями густого леса.

В центре поляны я увидел огромный шатер алого цвета, что был украшен золотыми звездами и полумесяцем на макушке. Перед входом в шатер нас встречал Авшар.

С неподдельным интересом я принялся разглядывать тюрка. На вид он был ровесником Агапита, а значит, ему должно было быть чуть больше двадцати лет от роду. Авшар был одет в длинный кафтан золотистого цвета, отделанный богатой меховой оторочкой, и подпоясан широким поясом, из-под которого выглядывала рукоять инкрустированного драгоценными камнями клинка.

– Агапит, мой друг! – выступил навстречу сыну Никиты Схолария туркоман, гостеприимно раскрывая ему свои объятия. – Как дорога? Надеюсь, ты добрался без происшествий?

По-гречески Авшар говорил удивительно чисто и почти без акцента. Не иначе как его с малых лет обучали моему родному языку.

Агапит спешился и, бросив мне поводья своей лошади, поспешил якобы по-дружески обнять за плечи тюрка.

– Благодарю тебя, дорогой Авшар, добрался я благополучно, – ответил Агапит таким сладким голосом, что если бы я не знал правды, то никогда не заподозрил его во лжи.

– Рад слышать, – похлопал туркоман своего гостя по плечу. – Желаешь отдохнуть и перекусить с дороги?

– Желаю, очень желаю, – подтвердил Агапит. – Позаботишься о моих людях и лошадях?

– Конечно, мои слуги проследят, чтобы твои люди ни в чем не нуждались, – уверил Авшар, и мужчины без дальнейшего промедления скрылись внутри огромного шатра.

Никто из слуг Авшара не говорил по-гречески. Однако при помощи жестов они показали, куда нам следует отвести лошадей. И если наш отряд во главе с друнгарием Леонидом разместили в самом дальнем углу лесной поляны, то меня с серым конем Агапита и моей Пегой отправили в противоположенное направление. А именно туда, где на длинной привязи уже паслось три дюжины темно-рыжих коротконогих лошадей.

Я принялся за дело. Благо мое общение с конюхом Агваном не прошло даром, и я достаточно ловко научился как седлать, так и расседлывать лошадей. В то же самое время я старался оглядеться вокруг. Так, помимо шатра бея я насчитал еще три шатра размером поменьше. Рядом с каждым из них сидели воины и слуги Авшара, среди которых я, однако, не приметил ни единой женщины.

Невооруженным глазом было видно, что люди Авшара, кто открыто, а кто искоса, посматривали в мою сторону. Наконец двое тюрок решились приблизиться ко мне, с любопытством наблюдая за тем, как я с помощью шершавой щетки тщательно начищаю бока серому коню Агапита. Как я узнал позже, подобный уход за лошадьми чепни не практиковали и смотрели на меня в тот момент, пожалуй, как на необычную и удивительную забаву.

– Красивый конь у твой господин, – на ломанном греческом языке проговорил один из мужчин, а именно тот, что был постарше и со шрамом во всю левую щеку. – Сколько твой господин платить за конь?

– Конь господина Агапита и вправду замечательный, – принялся я четко проговаривать слова, чтобы туркоман мог хорошо меня понимать. – Однако цены лошади, добрый господин, я не знаю. Полагаю, что для моего хозяина этот конь бесценен.

– Все есть цена, – заметил мой собеседник, очевидно, имея в виду, что все в нашей жизни покупается и продается, если суметь дать правильную цену.

– Твоя правда, господин, но цены лошади я не знаю, – покорно повторил я.

– Господин велит щекотать его конь? У тебя нет другой работа для господин? – осведомился у меня любопытный тюрок.

– Мой господин привык нагружать меня работой. Сегодня он приказал мне щекотать двух этих лошадей, – указал я на серого коня Агапита и свою Пегую.

Шутка получалась отменная, но вот только туркоман никоим образом не был в состоянии ее оценить.

– Хороший господин. Правильно. Надо заставлять слуга всегда работать, но надо кормить тоже.

– Я успел проголодаться, – заметил я, ведь голоден я в годы своей молодости был почти всегда.

– Тогда сядь и ешь как мы, – пригласил меня перекусить тюрок.