Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

— А-а-а! — подскочила с дивана размалёванная «солистка», довольно грубо оттолкнув второго «певуна».

— Зай, ты чё?! — заморгал серыми круглыми глазами рыжеватый паренёк. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. — Блин, фу-у!

Чувак явно тащился от своей причёски. Раньше.

Чуть не рыдая, он завопил и нервно запрыгал, прямо на мусоре, пытаясь убрать непонятную слизь с волос.

— Зай, чёо-о это за дерьмо?! За-а-ай! — истерил он, периодически срываясь на фальцет.

«Ушастая» мотала головой и с усилием тёрла лицо, смешивая мой подарок со вчерашней тушью.

— Блин, придурок! Это не смешно! Никогда тебя не прощу! — рявкнула она, оттягивая склеенные пергидрольные волосы.

Поняв, что просто так почистить копну не удастся, блондиночка пронзительно завизжала, схватила пустую пластиковую бутылку, валявшуюся неподалёку… И остервенело захлестала ею несчастного по спине, поджимая липкие губы.

— Пах-Пах-Пах!

— Да ты чё?! Это не я, За-ай! — продолжал гнусаво оправдываться бедолага, защищаясь и пригибаясь.

Я смеялась до слёз из-за призрачной ширмы, наслаждаясь представлением.

— А кто?! Ромео, ты урод! Думаешь, я не понимаю, что это твоего члена дело?! Всё! Мы расстаёмся! — нарочито всхлипнула она, отшвырнув в рандомном направлении мятую карательную тару.

Короткое фиолетовое платье в пайетках изрядно обтрепалось, а размазанный макияж — напоминал, скорее, клоунский грим.

Зыркнув на «голубка», как на протухший десерт, девица подняла с пола чёрный клатч и поспешила к выходу, запинаясь высоченными шпильками за блестящие спиральки серпантина и клочки использованных салфеток.

— Не-ет! За-ай! Я не такой! — тут же поскакал за своей Джульеттой Ромео. — За-а-ай! За-а-ай!

Если бы он ещё хоть раз повторил слово на букву «З», то точно получил бы знатного леща.

Но уже от меня.

* * *

Наконец, путь освобождён.

Вернувшись в человеческое измерение, я принялась на суперскорости носиться по гостиной, скидывая в пакет мусор.

— Всё! Мы расстаёмся! — зашвырнула в чёрную полиэтиленовую дыру очередное безобразие. — Пф-ф…

Когда почти всё было убрано, спустилась Лита.

Она уже выглядела гораздо свежее — умылась, причесалась и натянула ярко-жёлтый короткий сарафан-солнышко.

Мило. Тем более, нам нужно было произвести впечатление «примерных девочек».

Сообща, мы оттёрли щёткой ковёр, наспех пропылесосили, побрызгали в каждом углу довольно терпким парфюмом и сами залились им же. Для «прикрытия».

Запах освежителя привлёк бы больше внимания. Так мы решили.

Оставалось только молиться, чтобы скан-глаз Жабинатора ничего не заметил.

— Прислуги нет! — дошло, наконец, до меня. — Сложно будет объяснить это тётушке.

— Секунду, я звоню Берте! — засуетилась кузина, доставая смартфон из кармашка, замаскированного в пышной юбке.

* * *

Берта трудится домработницей в особняке Голдсвамп уже на протяжении десяти лет, и всегда прикрывает нас в подобных ситуациях.

* * *

— Алло, Бертушка, родная! Ты нам срочно нужна. Родители вот-вот будут дома! — затараторила своё «SOS» Лита…

Глава 6. Buenos días!

Выслушав ответ на том конце незримого провода, сестрёнка, наконец, заулыбалась.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — осколки звонкого вскрика резанули по моим сверхчувствительным ушам. — Знаю-знаю, теперь твои планы разрушены. Ты же только вечером… — Кудряшка, наконец, догадалась включить громкую связь.

— Мисс, не переживайте, я не планировала ничего серьёзного, — тепло ответила из динамика учтивая женщина.

— В любом случае, с нас должок! — присоединилась к разговору и я.

Кузина подмигнула, сотворив из указательного и большого пальца круглый жест «ОК».

— Да бросьте. Ой, хулиганки, ну неужели я вас оставлю? Скоро буду, — посмеивалась домработница, догадываясь, что мы снова ходим по тонкому льду.

— Ждём! Пока! — скинула звонок Лита. — Фу-у-ух… — облегчённо выдохнула и ловко утопила гаджет в жёлтом потайном кармашке.

Но расслабляться было рано…

Яркими пулями мы помчались наверх, спеша навести дополнительный марафет.

Намазали немного тонального крема под глаза, нарумянили щёки, залили губы блеском и зажевали аж по три подушечки фруктовой жвачки! А от количества тяжёлого парфюма на нас — хотелось кашлять.

— Вроде должно сработать, — пожала я плечами, прыснув от смеха.

— Надеюсь!

* * *

Через минут двадцать явилась Выручалочка.

Едва Берта переступила порог, наши вопящие тушки повисли на ней, как украшения на рождественской ёлке.

— Ну, всё-всё, — засмущалась невысокая темноволосая женщина с добрыми голубыми глазами, тепло улыбаясь, ненавязчиво отстраняясь и еле заметно морща нос от насыщенного пряного амбре. — Кхы-кхы. Сейчас приберу.

Мы всегда очень хорошо относились к работникам.

Жанетта Лукреция же не упускала случая лишний раз подчеркнуть свою важность. Так что никогда не изменяла пренебрежительно-надменному тону в общении с ними. И часто смешивала его с малодушными оскорблениями.