Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

«Надоело!» — я мгновенно перехватила убогий порыв, жёстко вцепившись в пухлое, стянутое кучей золотых браслетов запястье.

Хватит!

Давно пора спустить на землю эту охеревшую эгоистку!

Особенно после того, как вскрыла её немаленькую грязную тайну…

* * *

Раньше всегда притворялась слабой, позволяла мачехе нападать.

Хотя с каждым этапом взросления запертая во мне сверхъестественная суть развивалась, а сила — росла.

Просто не демонстрировала её, не привлекала внимание.

За Жабой не заржавело бы сдать меня в лабораторию… Разок уже пыталась, через пару месяцев после тура в замок Носферату.

Не давали никак ей покоя мои волосы.

Однако, ура, анализы ничего необычного не показали. А вот опасение, что доктор (каким-то чудом попался неподкупный) раскроет журналистам агрессивные эксперименты «благородной» приёмной матушки над падчерицей, остановило.

Зато я выяснила очень цепляющий факт, с которым, чувствую, ещё предстоит разобраться… Локоны не растут, если я не хочу. Подчиняются моей воле.

Так что доказать «инопланетный» феномен Стерва не смогла.

Ещё немного, и саму бы упекли в отнюдь не тайную психушку…

* * *

От моего реактивного отпора Кобра опешила. Не ожидала гадина.

Я случайно сжала обрюзгшую конечность крепче, чем это сделала бы обычная юная девушка. Возможно, помяла драгоценный металл и отколола пару алмазов.

— Да как ты смее-еэ-эшь! — в бешеных глазах мелькнули проблески возмущения, растерянности, неуверенности и даже… страха.

Я стояла непоколебимо, стиснув побрякушки и челюсть до хруста, пока «пленница» тщетно пыталась высвободиться — брыкалась и звенела увесистым рубиновым ожерельем.

* * *

Брутеус неплохо натренировал меня в измерении со скачущими и дрожащими островками. Учил адаптироваться под колебания и стабилизировать положение тела так, чтобы ничего не могло лишить равновесия.

Устойчивость в любых условиях — одна из основ межпространственного боя.

Одна из основ жизни.

* * *

Казалось, вместе с терпением, во мне лопнула и тайно вшитая капсула с ядом, молниеносно отравившая кровь, разум, душу и язык.

Внезапно вспыхнувшая ярость душила. Солнечное сплетение горело, его распирало, будто там пробуждался Везувий.

Больнее всего, когда по человеку бьют его же монетой, и я уподобилась Мымре, решив, что клин выбивают клином. Хоть и самой от себя местами становилось противно…

Но тогда мне это было необходимо.

Необходимо выплеснуть, необходимо бумерангом вернуть всё, столько лет осквернявшее изнутри…

— Сейчас перед тобой не та сломленная, тоскующая по маме тринадцатилетняя девочка, которую ты, самовлюблённая тварь, упекла в Психушку! — процедила сквозь зубы, вплотную приблизившись к родственнице. — Кстати, Лите будет интересно послушать, в каком именно «путешествии» тогда целый месяц была её любимая сестрёнка.

— Мерза-а-авка! Пожалеешь! Ты пожалеешь! — заверещала, затряслась «Примадонна», но была стремительно перебита.

— Это ты пожалеешь, тётушка, если ещё хоть раз обидишь кого-то из рабочих или попытаешься открыть пасть на меня! Тогда весь Пасифик-Хайтс узнает о твоей жалкой девиации! А журналисты — получат VIP-приглашение на экскурсию в притон твоего позора! — ботоксное лицо Дьяволицы в ужасе вытянулось, а размалёванное левое веко — задёргалось в ритме азбуки Морзе. — Что, думала, такая хитрая и твои извращения никогда не вскроются? — продолжала я издевательски полушептать. — Дядя вообще в курсе, насколько ты мерзкая?

Казалось, керамические зубы «Праведницы» вот-вот раскрошатся, а стервозные глазища — вылетят из орбит.

— Понятия не имею, о чём ты! — сдавленно прошипела Кобра, окропив меня брызгами слюней. А может, змеиного яда.

— Серьезно? — ухмыльнулась я, скептически прищурившись. — Навестила уже своих… Альфачей? — многозначительно подвигала бровью.

— Мелкая дряа-а-ань! Да как?.. Ка-а-ак добралась туда?! Ты всегда такой была, всегда-а-а! Везде свой сопливый нос суёо-о-ошь! — сильнее забилась в конвульсиях Жанетта Лукреция, тщетно пытаясь высвободиться.

Поняла, что на крючке, маски сняты… И пора бы прекратить бездарное цирковое шоу.

— Ничего не напоминает? — обвела взглядом «золотое» запястье, намертво захваченное мною. — Дежавю. Помнишь, как делала так же пять лет назад, но моих детских сил не хватало вырваться?

— Ты была сумасшедшей! Позорила нас! Я тебя вылечила от глюков! Скажи спасибо, неблагодарная! Отпусти-и-и, Мутантка! — мачеха замахнулась свободной рукой… вознамерилась ударить меня распиленной лампой.

Но Руви-инстинкты не дремали.

«Бесит! Как же бесит!» — успела перехватить вторую атаку.

Внутренний огонь плавил разум и душу…

— Такая убогая, — разочарованно усмехнулась я. — Скоро захлебнёшься собственной желчью. Вместо того, чтобы поддержать и успокоить сироту, ты отправила её в Ад… Слушать грозовыми ночами жуткий вой душевнобольных! — оттолкнула от себя Мымру, немного не рассчитав…

— Я дала тебе крышу над головой! — успела она схватиться за диван, иначе бы упала. — Бесстыжая! Никчёмная!