Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

«Да уж… Такую мерзкую мымру в матери врагу не пожелаешь!» — но вслух подобное говорить нельзя.

А значит — в ход пошло мастерство двоедушия…

Если разобраться, во всём есть не только чёрное и белое, но и серое. Именно его и важно уметь распознавать.

— Тс-с… Не говори так! — ловко заключила сестрёнку в ответные объятья. — Зато твоя мама жива. И она рядом. Это бесценно. А моя — бесследно исчезла… Насчёт отца вообще молчу…

В воздухе повисла капсула печали, готовая вот-вот взорваться и телепортировать нас в страну уныния.

Каждый вечер перед сном я заставляю себя вспоминать голос мамы. Но чем старше становлюсь, тем сильнее он искажается.

Это пугает, ведь однажды — я заменю его другим. Однажды я его забуду…

Совсем.

* * *

— Бах! Бах! Бах!

Разрушил напряжённый момент сумасшедший стук в дверь, приправленный истеричным воплем «ненаглядной» тётушки:

— Я знаю, что ты там, белобрысая! Быстро спустилась в гостиную, негодяйка! Неблагодарная!

От неожиданности мы вздрогнули, вновь синхронно вздохнув, понимая, что грядёт очередной вынос мозга… Мне.

Но пока скользкая Королева кринжа даже не подозревала, какой позорный компромат я на неё припасла…

Глава 8. Дежавю. Тётушкины слабости, или как обуздать Зверя

Привычка закрываться на ключ завелась ещё в детстве, когда Мымра бороздила орлиным носом в каждой щели наших комнат, постоянно вмешивалась в каждую нашу игру и навязывала свои порядки в каждом эпизоде нашего с Литой общения.

— Бах! Бах! Бах!

Дрожали дорогущие, но безвкусные розовые «врата», обрамлённые жирными завитками барочной лепки.

Позолоченная бедняжка готова была вот-вот отколоться.

— Быстро выходи! Иначе пойдёшь жить в гараж, парази-и-итка! — беспрерывными токсичными импульсами разряжал воздух пронзительный визг ЖаБетты, отражался квакающим эхом от вычурных стен коридора.

Мегера явно соскучилась по нападкам на меня. Решила, как обычно, оторваться по полной, выплеснуть накопившуюся зловонную энергию.

Судя по всему, Роберт либо ушёл отдыхать в их дальнее северное крыло, либо уехал по делам. При муже бы «святая» так не голосила.

Но меня уже давно не пугали эти истерики. Я научилась парировать прыжки лживой Кобры.

Потому, вновь устало вздохнув, отпрянула от кузины.

— Бах! Бах! Бах!

— Я что тебе приказала?! — продолжало гадко скрипеть «по ту сторону».

— Да сейчас спущусь! — раздражённо прокричала я на всю комнату. Пора бы Стерве заткнуться и перестать разрушать разум и барельефы. — Не переживай, мне тоже есть, о чём с тобой поговорить, ненаглядная тётушка, — прищурилась, ехидно выделив последние слова. — Тебе понравится!

Для «Примадонны» у меня действительно было припасено кое-что крайне… кхм… пикантное. И, кажется, настало время вытащить хлюпающий туз из рукава.

— Немедленно, Инопланетянка! — не успокаивалась она, неустанно подчёркивая свою важность. — А за бесстыжий тон — получишь дополнительное наказание!

«Это мы ещё посмотрим!»

Шаги Змеюки, сопровождаемые гулким цоканьем металлических каблуков, стали отдаляться.

«До чего же душная! Двоедушная…»

— Я с тобой пойду! — подскочила с кровати сестра.

— Не стоит, Кудряш. Всё нормально, не переживай, — остановила неугомонную, придержав за плечо.

— Ты уверена?

— Как всегда.

— Стопудово мама спалила бардак после вечеринки. И в этом не только твоя вина. Я пойду! — вновь решительно засуетилась девушка, абсолютно не знающая истинную омерзительную личину своей матери. — Мне надоело, что она постоянно тебя цепляет!

— Хорошая моя, я же сказала — разберусь.

Наконец, Лита покорно кивнула. Её рвение «спасти» бесценно, но я уже не так беззащитна.

— Надеюсь, причёску сохраню, — невесело улыбнулась, открыв несчастную «избитую» дверь.

Через несколько секунд я уже стремительно сбегала по ступенькам вниз, в гостиную…

* * *

Возле всё ещё влажного пятна на бордовом ковре стояла разъярённая ЖаБетта, держа на мясистых плечах груз инкрустированного корсета, а в цепких руках — дизайнерскую бирюзовую лампу, распиленную и оплавленную призрачным сюрикеном.

«Чёрт, в суматохе забыла спрятать!»

— Я нашла это в выделенной тебе комнате! — размахивала Змея некогда дорогим изделием. — Ты — неблагодарная тварь! Абсолютно ничего не ценишь! — карие выпученные глаза едва не взрывались. — А тут что за свинство?! — ткнула Мегера вниз, на мокрое жирное недоразумение. — Более чем уверена, это твоя пакость! А ну, иди сюда-а-а! — тучная лицемерка с визгом двинулась в мою сторону. — Ненавижу, как же ненавижу-у-у! — остервенело замахнулась свободной рукой, по любимой привычке намереваясь дать смачную пощёчину.

«Как же это взаимно!» — в самом центре груди будто что-то щёлкнуло. Будто сломался некий сдерживающий механизм, уколол…

Наверное, именно так лопается терпение.