Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

— Говори! — сгорала от любопытства сестрёнка.

— Помнишь озабоченного Ксандра?

Лицо Кудряшки вытянулось в недоумении.

— Кого-о?.. А! — звучно выдохнула она, наконец, сообразив, о ком речь. — Того идиота, что клеился к практиканткам?!

— Ага.

Не расхохотаться — было невозможно. Слишком много дурацких воспоминаний с участием слизняка всплыло в памяти.

Посетители кафе начинали уже коситься, но нас это мало волновало.

— Что он тут забыл? Его же родители, сгорая от стыда, увезли куда-то, — жаждала подробностей Лисица.

— Ну, вот, видимо, решил поностальгировать!

Мы ещё долго пребывали в истерике, попивая капучино и вспоминая прошлое, а время неумолимо текло, меняя день на вечер…

Расплатившись по счёту, взялись под руки и направились к подземной парковке, наперевес с кучей пакетов.

Стоило ступить на неё, как откуда ни возьмись, почти прямо на нас, вынесся премиальный неоново-фиолетовый кроссовер с броской аэрографией полуголой блонды на капоте, пошло облизывающей банан в белом шоколаде.

— Ш-ш-шр-р!

Звучно вгрызлась в асфальт перламутровая мечта ботаника, едва не сбив.

Мы рефлекторно отшатнулись, осыпая «Шумахера» трёхмерными проклятиями.

Тонированное стекло медленно опустилось, раскрывая тайну личности лихача…

— Сладенькие, идёмте прокачу? — приторным голосом, с придыханием, выдал бывший одноклассник. — Осчастливьте мой конец!

— Отвали, придурок! — выкрикнула раздражённо Лита, отряхивая с пиджака пыль, которой Мэттьюсон нас щедро «осчастливил».

— М-м-м, а кто это у нас тут такой кучерявенький? Врушка-тихоня Голдсвамп? — продолжал гадко покряхтывать «мачо».

— Сейчас увидишь врушку-тихоню, извращенец! Будто не ясно, что ты нас дожидался! — достала я из пакета зефирно-клубничное пирожное, купленное в фирменной кондитерской. Распечатала за секунду и швырнула прямо в приставучего идиота…

— Шмяк!

Нежный крем растёкся по наглой роже, а розовые брызги — запачкали стекло и руль…

Вот и Хэппи Энд23, Хомо Эректус!

Глава 18. На прицеле. Непрозрачные намёки

— А-ха-хах… В «яблочко»! — заливисто рассмеялась Лита.

— Э-эй, дикая киска, так же ещё больше заводишь! Конечно, я ждал… До сих пор чувствую в ладонях твои смачные упругие «булочки», — Эректус слизал сливки и кусочки зефира с руки, шустро нырнул языком в «рогатку» из двух пальцев… и принялся играться им, отвратительно всхлипывая. Длится этот вопиющий позор минуты три. — М-м-м… — простонал сквозь зубы чудак. — Секси, — невозмутимо стёр кондитерские остатки с подбородка.

Всё это время мы кривили губы, в шоке глядя на «шоу талантов».

Было дико осознавать, но, кажется, сумасшедшему понравилось ублажать воздух.

«Латексная фея бы оценила!»

— Да свали ты уже. Сам даже не представляешь, как легко отделался! — выпалила я, искренне желая свернуть жилистую шею.

— Заиньки, мы с вами ещё увидимся. Hot Girl, а ты у меня на прицеле! Зефирка! Обожаю зефир. И огонь! — придурок сложил из шаловливых пальцев пистолет, прищурил залепленный кремом глаз и разыграл выстрел в меня. — Пах-х-х!

— Уф-ф! — нервно выдохнула, сжимая кулаки до белых костяшек.

Сводило зубы!

Огромных трудов стоило сдерживать силу Рувигрэ.

«Сынуля Фрейда» сально подмигнул, гадко облизнул слюнявые губы и, стараясь выпендриться посильнее, рванул с места на тачке мечты сутенёра-ботаника, окутав нас облаком выхлопных газов.

— Кхы-кхы… — закашлялась я от такого пердимонокля. — Ка-ак же бесит! Пирожное жалко. Я тоже вообще-то обожаю зефир!

— И я! Жаль, потратили на неандертальца!

— А-ха-хах…

Раскатистой волной вылился из нас хохот.

Продолжая предаваться воспоминаниям о бедах несчастных практиканток и проделках извращуги Мэттьюсона, мы добрались до кабриолета. Закинули пакеты назад, включили любимое радио, где, как по заказу, играл последний хит уходящего лета, и выехали в сторону дома на позитивной волне.

* * *

Зарулив на территорию Голдсвамп-мэнора, обнаружили, что в особняке царит нечто грандиозное…

На гостевой парковке пришвартовалось множество авто представительского класса. Водители, ожидающие «любимых» хозяев, кружили вокруг длинных чёрных машин, полируя их воском до блеска.

Некоторые даже умудрялись картинно спорить, громогласно восхваляя своих господ. Естественно, в призрачной надежде на увеличение жалования.

Вдалеке, возле зелёной изгороди, с ноги на ногу переминался Лукас. Я специально объехала территорию, освещаемую желтоватыми цилиндрическими фонарями, и остановилась возле Мучачо. Знала, что Лите этого очень хотелось.

Смугляш тут же подошёл к нам.

— Buenas noches, chicas!24 — расплылся он в смущённой улыбке, от волнения вновь переключившись на родной язык.

Я лишь кивнула и мгновенно отвела взгляд.

— Hola25, Лукас! — смотрела на него Лисица, кокетливо моргая изогнутыми ресничками.

— Пф-ф… — еле сдавила смешок.

Никогда не слышала от сестры испанского. Видимо, ради Герреро она специально выучила некоторые слова.

— Hola, Мисс Аэлита!