Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

— Хватит и этого, тётушка. Жаль плётки нет. А к твоей прикасаться противно, — хихикнула, щедро окутав себя вкусным французским «облаком», наполненным микроскопическими цитрусовыми капельками.

Знала, что выгляжу слишком броско, но на то и был расчёт.

Меня не волновало мнение других. Жажда позлить Стерву превосходила всё и вся.

Глава 20. Слабые места

— Нам пора-а, — «пропела» я, просачиваясь в узкий проём приоткрытой двери Кудряшкиной спальни.

— Ага, я готова! — кружилась перед зеркалом довольная кузина, разглядывая своё длинное элегантное тёмно-зелёное платье без бретелек, но с волнительным разрезом слева. От самого пола и до середины бедра.

В меру мило, в меру соблазнительно.

— Красотища! Ну, погнали, — подмигнула сестрёнке и нетерпеливо увлекла её к выходу.

— Но-о! — тут же подыграла она мне, забавно выставив руку перед собой. — Вперёд! — слегка наклонилась, изображая, будто скачет на коне.

«Надеюсь, это не семейное…» — не упустил шанса напакостить встроенный ехидный голосок.

К счастью, мой, родной. Не один из тех, ночных, толкавших на всякое…

* * *

Наш заливистый смех незримо оплетал барочные узоры просторов ЛиМи и плавно вытекал на широкую мраморную лестницу…

Внизу уже собралось довольно много гостей.

Вальяжно прогуливаясь по исполинскому залу, надменно оценивая местами безвкусный, но дорогой интерьер, богачи ожидали приглашения за стол. А попутно «мыли кости» всем окружающим.

Всегда раздражало это двоедушное сборище напыщенных индюков и индюшек.

Гостиную Стерва приказала опять украсить в ненавистных уже мне багряно-молочно-золотых тонах.

Местами в «цыганские» гобелены были вплетены бордовые розы. А с потолка — свисали перламутровые кудрявые ленты, сверкающие в свете сотен маленьких лампочек, замысловато умостившихся на огромной винтажной люстре в центре исчерченного лепниной потолка.

Несколько временных официантов бегали с подносами, предлагая элите шампанское. Воображалы высокомерно брали хрустальные фужеры двумя пальцами, нарочито оттопыривая мизинец. И всячески старались не касаться работников, одаривая бедолаг презрительным взглядом, будто те какое-то отрепье.

В такие моменты мне всегда хотелось вылить на головы тщеславных зазнаек по ведру зловонных помоев.

— Я думала, народу будет поменьше… — процедила полушёпотом кузина, держа меня под руку.

— Тётя всегда боится опозориться, поэтому позвала всех, кого надо и не надо. Чтобы никто не оскорбился и не распустил слухи, — усмехнулась очередному лицемерному перформансу Мымры.

— Ой, ничего не говори! — закатила глаза Лита.

Мы только ступили на территорию светского змеюшника, но уже точно знали, что прямо сейчас вскипел котёл с ядовитым зельем, сотворённым из обсуждений наших нарядов, причёсок, обуви…

Вспышки смартфонных камер участились, верша основу для токсичных постов, ворохом полетевших в социальные сети.

Никогда не испытывала радости от подобных мероприятий, а весь этот фарс был похож, скорее, на клоунаду. Ни грамма естественности.

— Девочки, а вот и вы! — раздался позади, совсем рядом, привычно доброжелательный голос хозяина дома.

— Па-апочка! — тут же обернулась сестрёнка и шустро нырнула в объятия отца.

Впервые за несколько дней я увидела Мистера Голдсвампа.

— Добрый вечер, — сдержанно кивнула ему, выказывая своё уважение. Он без промедлений ответил мне тем же.

Наши отношения с Робертом неизменно оставались «на расстоянии».

Дядя всегда был добр, однако избегал долгих диалогов со мной (даже ежемесячные бонусы на тайный счёт попросил не обсуждать) и почти не смотрел в глаза.

«Наверное, его смущает их ненатуральный цвет».

— Отлично выглядите! — тепло улыбнулся он.

Но не успели мы насладиться приятной, почти семейной обстановкой, как заметили справа стремительно приближающуюся «Примадонну».

Кажется, мой план с издёвкой, понятной только Стерве, сработал… Она обвела меня ненавидящим взглядом, противно скривив тёмно-красный рот, намалёванный выше контура.

— Тётушка, тебе нравится цвет моего нового платья? — неоднозначно подвигала я левой бровью. Бестия промолчала, но всем видом изобразила презрение. — Бордовый, — не успокаивалась я.

— Пойдёт! — фыркнула «Королевишна», изрядно запаниковав. Но быстро взяла себя в руки.

Я довольно улыбнулась. Такая реакция мне и была нужна. Хотелось чуть потрясти землю под целлюлитными Жабьими ногами.

«Как же приятно!»

— Сядешь там, где я скажу! — прошипела она на ухо дочери, позвякивая грузными серьгами.

— Мам, я что, ребёнок?! — возмутилась Лита, отклоняясь назад.

— Карточка с именем есть возле каждого места. Не смейте занимать не своё! — прожигала нас поочерёдно адскими «лазерами» конная Госпожа. — Я всё сказала!

— И зачем это? — уставилась я на неё исподлобья.

— Потому что я так решила! — прорезались скрипучие нотки фирменного истерического вопля.

— Хотя… Мне пофигу. Главное, чтобы Мира была рядом! — заявила «близняшка», деловито скрестив руки на груди.