Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

Но пока возможности разобраться с этим не предвиделось. Пришлось продолжать игру, дабы понять, что же задумала Латексная Фея.

— Ну, наконец-то! Соизволили. Уже всё остыло! — классическое общение «любимой» тётушки. Без церемоний — сразу в атаку.

— Девочки, доброе утро, — приветливо отозвался дядя.

Нас удивило присутствие Роберта. Редкий случай, когда его можно было застать в это время в особняке.

— Доброе утро!

«Пропели» мы в унисон, спеша в сторону стола, не желая лишний раз пререкаться с Мегерой.

Как и во всех семьях, у каждого имелось своё место. В этом доме порядок такой: в центре — хозяин, слева от него — хозяйка, справа — их наследница, а за ней — выделили место для меня.

Всегда существовала некая грань: я вроде бы и член семьи, но в то же время не родная. Намёк на это ощущался во всём.

Однако сейчас меня смущала сервировка рядом с моим «законным» местом. Я уже почти списала сей факт на невнимательность Берты, как вдруг стеклянная дверь, ведущая в сад, сдвинулась…

Омываемый утренними золотистыми лучами и обильным смущением, в гостиную вошёл… Герреро.

Моё сердце чуть не выстрелило из груди.

Пристальный жгучий взгляд чёрной пиявкой вмиг впился в меня. Очевидно, Укротитель резиновых змеев тоже немало думал о прошлой ночи.

Казалось, ещё секунда, и испанец бросится ко мне, наплевав на все принципы, ссору и окружение, но… мы стояли статуями, не решаясь пошевелиться. И лишь призрачные всполохи запретной и искорёженной страсти, внезапно взорвавшейся между нами, раскаляли воздух, перенасыщенный джемово-панкейковым амбре.

— А вот и Он! — разверзся ехидный Стервозный скрип. Я по привычке вознамерилась угнездиться на своё место, но «Примадонна» тут же гадко взвизгнула, небрежно ткнув пальцем в сторону самого дальнего стула: — Сегодня ты сядешь там! Здесь накрыто для садов… Лукаса!

В спорах не было резона. К тому же, мне уже не терпелось, наконец, узнать подробности «великого» Жабьего замысла.

Кудряшка, едва приметила на горизонте Мачо своей мечты, воодушевилась, засуетилась… Постаралась, как можно эффектнее выгнуть поясницу и оттопырить зад, нарочито-сексуально усаживаясь крабиком на своё место.

Пожиратель же — продолжал неумолимо пялиться на меня. До неприличия долго.

— Что встали, как паралитики?! Роберта ждут пациенты! Решили навредить им своей нерасторопностью?! — стрельнула Мымра злющим взглядом на всё ещё пустующие стулья.

Ситуация, в которую Гадина нас засунула, была просто из ряда вон выходящей.

Герреро сел между Литой и мной, оказавшись снова чрезмерно близко…

«Ч-чёрт!» — сознание поросло порочным туманом картин ночного безумия.

Судя по всему, это происходило не только со мной. Смугляш нетерпеливо, якобы случайно, прильнул под столом к моей руке тыльной стороной ладони… Медленно, нежно погладил…

«А-а-а…»

Глава 31. Игрушки в Стервозных руках

Мы сидели с Мучачо в окружении многоуважаемого семейства, как инопланетяне среди землян, скрывая в оковах разума общие жгучие воспоминания… Которые вряд ли бы кто-то понял и принял.

Кузина всячески пыталась привлечь внимание к своей сияющей персоне: кокетливо моргала изогнутыми ресничками, заглядывала в смуглое лицо и, будто случайно, раз за разом касалась горячего Укротителя резиновых змеев. Но он только фальшиво улыбался в ответ и ловко уворачивался от нежеланной близости.

— Неме-е-едленно закрыли двери с той стороны и исчезли! Не сметь подслушивать, обтрёпыши! Уничтожу! — громогласно выгнала Змея прислугу из гостиной.

И снова тишина…

Атмосфера становилась всё более напряженной. Каждый из нас прокручивал в голове свои возможные варианты предстоящего приговора.

Герреро уже тайно стиснул мою руку под столом и нахально пристроил «замóк» из наших пальцев у себя на колене.

«Вот же приставучий!» — попыталась высвободиться, но Смугляш только укрепил хватку.

Применить Руви-способности я не могла — вспыхнули бы глаза. Оставалось лишь усердием воли успокаивать нервы и гормоны. И заглушать неуверенное шевеление бабочек в животе зацикленной мантрой: «Лукас для Литы!»

Наконец, тревожное внешнее беззвучие и немые перекрёстные гляделки перерезал ненавистный скрип «Примадонны»:

— Что ж, дорогие, — запустила она отравленную шарманку. — Этот разговор останется здесь. В противном случае — пожалеете! — напряжение росло в геометрической прогрессии. — Вчера вы нас знатно опозорили! Поэтому сделаете всё, чтобы восстановить репутацию! — я непроизвольно поморщилась от звуков густеющего вопля. — Итак, слушайте внимательно, запоминайте, как своё имя, и только попробуйте облажаться! С сегодняшнего дня Лукас — больше не садовник… — Жаба выдержала театральную паузу, наслаждаясь общей растерянностью. И только после проквакала: — Теперь он — возлюбленный Литы!

— А-а! — взвизгнула Кудряшка, встрепенулась и застыла с открытым ртом, искажённым мультяшной улыбкой.