Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

— И я бы не позволила! — деловито тряхнула непослушными «пружинками» наследница многомиллиардного состояния.

— Серьёзно? — скептически вздёрнула я бровь. — Ты вырубилась вчера сразу же после звёздного поцелуя, так что не заметила бы даже. А «огородник» направлялся бы сейчас в солнечную Испанию, в обнимку с охапкой проблем и смачным клеймо афериста-извращенца на лбу. Прекрасно знаешь, твоя мать не упустила бы случая очернить бедолагу перед Мистером и Миссис Кассас!

— Капец! — надула губки принцесса. — Ты, как всегда, права… Но! — оливковые «огоньки» вновь заблестели. — Даже хорошо, что так случилось! Теперь родители знают про нас с Герреро, и нам не придётся скрываться. Думаю, красавчик тоже ко мне неравнодушен! — пронзила она меня хитреньким Лисьим взглядом, взволнованно ожидая подтверждения…

Глава 30. Лишний комплект и запретные всполохи

«О-о, да…» — неприятная боль в центре груди усилилась. Понадобилось несколько секунд на принятие фирменного независимого вида.

— Будем надеяться, — я улыбалась, но внутри всё разрывалось на части, будто и правда раскалывалась душа.

Задевало, что кузина уже всё решила за испанца, даже не узнав его мнения и желаний. Оставалась неожиданная надежда на Жабу и её честолюбие, помноженное на безобразнейшую меркантильность.

Однако пока я была до такой степени глупа, что готовилась ради настоящего счастья Кудряшки свернуть горы, задавить свои неадекватные эмоции, помочь парочке быть вместе и противостоять ярости Самки Цербера. Если понадобится.

Вот только именно это «счастье» не являлось обоюдным в самом своём зародыше. И вряд ли стоило подобного усердия.

Где-то очень-очень глубоко в сжимающемся сердце тлела надежда, что Смугляш переключится на Литу. Воспылает к ней чистыми чувствами.

Так было бы проще.

Я не подвергалась бы постоянному искушению, издевательствам разума и гормонов. А сестра — растворилась бы в отношениях с любимым.

Воспоминания о тайном отжиге с Мачо сковали мою эфемерную суть тяжеленной цинковой пылью стыда, которую не терпелось стряхнуть. Ощущала себя отвратительной предательницей, но и не могла отрицать дурацкого неконтролируемого притяжения, искрящегося между нами с садовником.

Или же… Он тут ни при чём?

«О, завывающая пустошь! Как же всё сложно!» — от этой неукротимой нестабильности хотелось кричать, хлестать себя по щекам и разрушать всё, что попадётся.

Как и всегда, я существовала на гранях сотен параллелей.

Куколка, брошенная не перекрёстке миров…

Безрассудно надеялась, что недавнее ночное безумие не будет терзать. Что оно навсегда растворилось в сумрачной дымке неполной Луны, стрёкоте цикад и неярких отблесках садовых фонарей.

И вообще, было ли?

В последнее время реальность повадилась слишком часто смещаться, а дыхание — болезненно раскаляться…

«Я — Рувигрэ! Эмоции не должны мною управлять! Отбросить розовые сопли! Лукас — для Литы! Лукас — для Литы! Для Литы… Для Литы! Только так! Только так!» — вдалбливала себе в очередной раз очередную внутреннюю установку.

— Миру-у-уш! — вырвал из «пограничного» состояния резкий толчок в плечо, сопровождаемый звонким Лисьим вскриком. — Ты чего опять зависла? Не выспалась?

— Есть такое, — часто заморгала я, силясь абстрагироваться от хаотичного эха Призмы и горячего зуда, медленно, но верно наполняющего грудную клетку.

Вздохнув сквозь боль, я взглянула на Кудряшку уже иначе.

«Разве можно её предать?»

— Нас ждут! — фальшиво рассмеялась, закопав на задворках души все истинные чувства. — Нужно поторапливаться. Во избежание крушения потолка на наши головы!

— О, да-а… — хихикнула тут же кузина, массируя пальцами виски. Видимо, последствия алкоголя ещё не улетучились.

* * *

Гостиную рассекал по диагонали огромный стол, за которым Мистер и Миссис Голдсвамп уже нетерпеливо ожидали нас.

Беломраморное пространство буквально вибрировало под натиском аппетитных ароматов свежайших панкейков и венских вафель, выложенных каскадом в центре широкого полотна, устланного белоснежной шёлковой скатертью. Хрустящий бекон, джемы, орехи, экзотические фрукты, пудинги, икра нескольких видов, благородные сыры, варёные яйца в золотистых пашотницах — всё это дополняло общую картину утренней, небывалой прежде торжественности.

Проведя несложный подсчёт, я обнаружила лишний комплект приборов… Неприятное предчувствие вновь отразилось царапающей болью в грудной клетке.

— Кхы-кхы, — закашлялась, признавая, что с каждым часом мне становится хуже.

«Неужели теперь так будет всегда? Новая стадия взросления? Или мутация? Ведь я нечистокровная, как и Брутеус…»