Миры Филипа Фармера (том 17)

Наконец Улисс поднялся на ноги. Авина, которая лежала рядом, тоже встала. Он отдал приказ, и они вступили на первый плот. Несколько вуфеа взошли на плот вместе с Улиссом и оттолкнулись длинными шестами, вырезанными из бамбукоподобных растений.

В этом месте скорость течения не превышала пяти миль в час. Глубина в центре канала составляла футов двадцать, но ниже первых шести футов взгляд не проникал — на большей глубине вода мутнела. Глих сообщил, что в этом повинны растения, обитающие на дне и время от времени выделяющие коричневую жидкость. Крылан не знал, для чего служила эта коричневая жидкость, но, несомненно, она использовалась в экологии Дерева. Не знал он и о том, почему жидкость не подымается на самый верх, окрашивая при этом всю воду.

Рыба в реке водилась — самых разных видов и размеров, однако самые большие не превышали двух с половиной футов. Они походили на красно-черных крапчатых карпов и, наверное, питались растениями. Рыбешки поменьше размером и попроворнее, с длинным копьевидным выростом на нижней челюсти, поедали водяных пауков, а также гонялись за лягушками. Но те, как правило, либо удирали, либо разворачивались и давали отпор. Зубов у них не было, но они вцеплялись в рыбий бок и старались выцарапать глаза. Одна рыба проткнула своим копьем заднюю ногу лягушке — остальные мигом налетели и разорвали раненое животное на части.

Плотогоны старались править ближе к берегу, чтобы можно было дотянуться шестом до дна или до берега и оттолкнуться. Они работали слаженно, следуя тихим командам вождей и с кряканьем отталкиваясь под счет командиров. Остальные стояли, держа наготове луки и стрелы.

Уровень воды почти достигал берегового края, где плотной стеной смыкались растения. Иные окунали ветви прямо в воду. Другие росли прямо посреди речушки на плавучих островках. Там было полным-полно птиц, обезьян и прочей живности. Мех у обезьян был гораздо гуще, чем у их собратьев с нижних веток.

Если бы не угроза нападения людей-леопардов, Улисс наслаждался бы путешествием. Как было бы приятно просто сидеть и плыть наподобие Гека Финна вниз по реке, которую Марк Твен и вообразить бы не сумел.

Но судьба распорядилась иначе. Следовало держаться настороже и быть готовыми действовать при малейшем признаке опасности. И каждый, как предполагал Улисс, ожидал, что вот-вот из ало-зеленых зарослей вылетит копье.

Миновали два напряженных часа, и плоты вышли на широкий проток, который вполне мог бы называться озером. Улисс видел другие ветви, уходящие в сторону, на которых он уже никогда больше не побывает. Озеро становилось все глубже и вскоре разлилось почти на четыреста футов. Чтобы пересечь его, путникам надо было либо воспользоваться течением, которое заметно ослабело, либо держаться ближе к берегу, где можно достать до дна шестами. Улисс предпочел остаться на середине, где можно было хоть немного расслабиться, благо здесь храушмиддумы до путников не доберутся.

Секундой позже он раскаялся в своем выборе. Стадо животных, издали напоминавших гигантских гиппопотамов, вывалилось из джунглей на берег и шумно погрузилось в воду. Они плескались и фыркали, понемногу приближаясь к плотам, хотя вроде бы и без определенной цели.

В десяти ярдах они выглядели как огромные грызуны, которые, очевидно, приспособились к жизни в воде. Их ноздри и глаза находились на макушке, а уши снабжались кожаными клапанами. Волосы у них отсутствовали, за исключением шейной гривки наподобие лошадиной.

В тот же миг, словно в фильмах о диких джунглях, на поверхности озера появились три каноэ. Два вывернули из-за стада, а третье — из устья озера. Все каноэ были сделаны из раскрашенного дерева, со змеиными головами на форштевне, и в каждом находилось по девятнадцать леопардолюдей — восемнадцать гребцов и один командир.

Несколькими секундами позже Улисс заметил нескольких громадных созданий, выползающих из береговых зарослей на озерную гладь — что-то вроде укороченных безногих крокодилов.

Улисс раскрыл на плоту водонепроницаемый кожаный баул и достал оттуда бомбу. Пиаумииву, в чьи обязанности входило всегда держать наготове зажженную сигару, за исключением тех случаев, когда под рукой был факел, подал ее Улиссу. Тот раскурил ее, пока не запылал кончик, и коснулся ею бикфордова шнура. Шнур вспыхнул, пуская густой черный дым, который ветер относил в сторону каноэ. Улисс дождался, пока огонь почти совсем исчез, и швырнул бомбу в середину стада гиппопокрысов.

Та взорвалась перед самым ударом о воду. Животные нырнули. Многие из них больше вообще не всплыли, и только одно появилось по другую сторону Улиссова плота. Его тело, всколыхнувшее озеро, так окатило плоты водой, что Улисс оказался в ней по лодыжку. Чудище фыркнуло и нырнуло вновь. Второй раз оно всплыло под последним плотом и перевернуло его. Вагарондиты с воплями полетели в воду, тюки с провизией и бомбы последовали за ними. Потом бегемот нырнул еще раз, и когда он появился опять, в воздухе над ним взорвалась вторая Улиссова бомба.