Миры Филипа Фармера. Том 18. Одиссея Грина. Долгая тропа войны. Небесные киты Измаила

— Когда мы доберемся до Эстории, мне придется отсюда выйти, и мне нужен кто-нибудь, кто мог бы наблюдать за мной через экраны и отвечать на мои сигналы. Ты единственный, кто может это сделать. Ты всего лишь ребенок, но если ты так твердо говорил о том, что всадишь кинжал под ребра мужчине, то и с этим ты справишься.

— Спасибо, — искренне выдохнул Гризкветр.

— Смотри, что я делаю, — продолжал Грин. — Я собираюсь раскачивать остров из стороны в сторону, пока солдат в крепости не охватит паника и их не начнет тошнить от качки. И пока стены вокруг пещеры не рухнут. Потом мы снова опустим остров на землю и дадим крысам возможность покинуть корабль. Но мы тонуть не собираемся. После того как все спустятся в степь, мы на самой большой скорости отправимся в Эсторию.

Гризкветр зачарованно смотрел на экраны — там в утреннем свете видны были солдаты, которые с воплями разбегались в разные стороны, их лица были искажены страхом. Некоторые передвигались ползком — были ранены.

— Мне очень жаль, — сказал Грин, — но кому-то придется пострадать, прежде чем все это закончится, я не хочу, чтобы ими оказались мы.

Он указал на экраны радаров, на которых вырисовывалось несколько башен:

— До тех пор пока остров находился в автоматическом режиме, он не мог преодолеть эти препятствия. Я обойду его при помощи вот этого выключателя. А сейчас мы двинемся вперед, и не над башнями, как мы легко могли бы сделать, а через них. Я думаю веса острова хватит, чтобы их сокрушить.

Последовал легкий удар. Комната вздрогнула. Башни остались позади. Остров помчался по степи. Грин наращивал скорость, пока не решил, что они и так уже делают не меньше ста двадцати пяти миль в час.

— На самом деле эти циферблаты сообщают мне, с какой скоростью мы идем, — сказал он Гризкветру. — Только я не знаю ни их алфавита, ни системы счисления. Но это и неважно.

Грин засмеялся, глядя, как парусники резко заворачивают вправо или влево, отчаянно пытаясь убраться у них с дороги. Поручни были окаймлены белыми лицами, словно флажками ужаса, которые развевал поднятый движущимся островом ветер.

— Если бы у гарнизона было время отправить послание, мы бы сейчас напоролись на весь эсторианский флот, — сказал Грин. — Какая бы это была битва! Точнее, что за избиение — это судно способно проглотить не один военный флот.

— Отец, — сказал Гризкветр, — мы можем стать королями всего мира, мы можем править Ксардимуром и брать дань со всех парусников!

— Да, мой маленький варвар, я думаю, мы это можем, — откликнулся Грин. — Но мы не станем этого делать. Мы используем этот остров только для одной цели — спасем землянина, твою мать и твоих сестер. После этого...

— И что после?

— Не знаю.

В мечтах он видел, как уносится назад бескрайняя степь, как белые паруса кораблей превращаются из маленьких лоскутков в огромные полотнища, а потом так же быстро уменьшаются.

В конце концов Грин вернулся от мечтаний к действительности и решил, что надо кое-что объяснить Гризкветру:

— Видишь ли, много тысяч лет назад здесь существовала великая цивилизация, владевшая множеством машин, которые показались тебе куда более волшебными, чем эта. Они путешествовали между звездами и находили там миры, похожие на этот, заселяли их. У них были быстрые корабли, которые могли перепрыгивать через бездонную пропасть, разделяющую эти миры, сохраняя связь между ними. Но потом что-то случилось, какая-то катастрофа. Я не представляю себе, что бы это могло быть, но что-то случилось. Многим хотелось узнать причину, а результат известен всем. Путешествия прекратились, и постепенно колонии, которых стало меньше, чем вначале, стали терять свой уровень цивилизации. Они наверняка во многом зависели от поставок, которые доставлялись на кораблях, и среди колонистов было не так уж много подготовленных специалистов и ученых. Так или иначе, каковой бы ни была причина, колонисты вернулись к дикости. И так длилось до тех пор, пока века спустя некоторые из колоний, не сохранившие никаких воспоминаний о своем славном прошлом, кроме мифов и легенд, заново достигли высокого уровня техники. Другие так и остались в состоянии дикости. Некоторые миры, например, как этот, находятся в переходном периоде. Ваша культура примерно соответствует той, которая существовала на Земле в промежутке между сотым и тысячным годами нашей эры. Я знаю, что эти даты ничего тебе не говорят, но позволь тебя заверить, что мы, современные жители Земли, считаем эти времена самыми рискованными и... безрассудными.

— Я понял лишь половину из сказанного, — ответил Гризкветр. — Но разве ты не говорил, что мудрость древних на вашей планете не сохранилась? Так почему же она сохранилась у нас? Ведь эти острова были созданы древними?

— Правильно! Но не только они — еще и сам Ксардимур.

— Что?