Миры Гарри Гаррисона. Том 16

— Используем, — отозвался охранник.

— А что же будет со мной? — спросил Билл дрожащим голосом. Ему одновременно хотелось и не хотелось знать.

— Интересный вопрос, — задумчиво произнес охранник. — Физически ты, разумеется, никуда не денешься… Но что касается того, кто сидит внутри, кто говорит: «Я»… К сожалению — как бы помягче выразиться? — он исчезнет.

— Куда? — простонал Билл.

— Трудно сказать, — ответил охранник. — Чего ты дергаешься, приятель? Тебя ведь все равно рядом не будет, а мне, честно говоря, плевать.

Билла кормили кусками печени толщиной в целый ярд (он вздрагивал всякий раз при мысли о том, какому животному могла принадлежать печень) и рыбьими яйцами кубической формы, заставляли выпивать ежедневно двадцать один молочный коктейль, состоявший в основном из взбитых гомогенизированных мозгов. Даже с клубничной добавкой он представлял собой настоящую отраву. Билл все больше отчаивался, не находя ни малейшего утешения в том, что его тело и мозг послужат вместилищем для одного из наиболее уважаемых граждан Цуриса, старого Правдюка Грязнюки, принадлежавшего к числу замечательнейших государственных деятелей прошлого. И то сказать, чему тут радоваться? Скорей наоборот. Подумать только, в бесценном теле Героя Галактики возродится какой-то вшивый политикан!

Винить себя в собственной врожденной тупости Биллу не хотелось, поэтому он предпочел обвинить во всем транслятор.

— Почему ты не помог мне справиться с тестом?

— Черт побери! — воскликнул транслятор. — Думаешь, я секу в математике?

— Если бы нам удалось связаться со ставкой, — простонал Билл. — Они бы прислали математическую сыворотку, и все было бы в порядке.

— Не для тебя, — возразил крохотный электронный садист. — И потом, кто станет тратить сыворотку на чужие планеты?

— Знаю, знаю, — проскрежетал Билл сквозь стиснутые зубы. — Уж и помечтать нельзя? Неужели надо отбирать у человека даже мечты?

— Мне все равно, — с этими словами транслятор отключился.

Билл провел в камере с обитыми стенами два дня. Затем его навестила Иллирия. Она просидела в камере несколько часов кряду, подбадривая Героя Галактики, побуждая того рассказывать о своем детстве, о службе и о приключениях на разных планетах. Билл обнаружил, что Иллирия очень ему нравится. Хотя наружностью она практически не отличалась от прочих цурихиан, ее поведение было совсем другим. Понимающая, женственная, с тихим, ласковым голосом. Порой Биллу казалось, что он различает в полумраке, который царил в камере, очертания грудей на сверкающей металлической поверхности средней сферы. Мало того, он признался себе, что тоненькие черные ножки Иллирии выглядят весьма соблазнительно, пускай их и слишком много. Впрочем, в глубине души Билл сознавал, что тот образ Иллирии, который постепенно у него складывался, порожден отчаянием. Ведь на деле он не способен полюбить женщину, состоящую из трех сфер. Две — еще куда ни шло, это как бы привычно, но три — ни в коем случае.

Глава 9

Однажды вечером Иллирия пришла какая-то не такая. Она казалась взволнованной, необычно возбужденной. Однако когда Билл спросил у нее, в чем дело, она отказалась ответить.

— Поверь мне, Билл, я делаю все, чтобы освободить тебя.

— Каким образом?

— Пока не скажу.

— Но шансы есть?

— Да, милый, да. Операция рискованная, но, надеюсь, нам повезет.

Билл заметил, что она сказала «нам», и решил уточнить.

— О Билл, — проговорила Иллирия. — Я думаю устроить тебе небольшой сюрприз.

Билл, естественно, хотел вырваться на свободу, но не был уверен, обрадует ли его сюрприз Иллирии.

Глава 10

Билл проснулся внутри компьютера. Сперва он этого не понял. Последнее, что запечатлелось в памяти, последнее воспоминание — камера. Переход, по-видимому, совершился ночью. Билл открыл глаза и быстро заморгал. Камера исчезла. Он висел в какой-то диковинной дымке. Все вокруг было словно призрачным. Билл оглядел себя. Тоже похож на призрак. Ну и дела! Где он? Что произошло с той поры, как над ним потешались врачи? Что случилось? Билл сообразил, что не может вспомнить, и ему стало страшно.

Что происходит? Он лежал на чем-то вроде крохотного облачка, выкрашенного в оранжево-лиловые тона. Поблизости виднелись другие облака, прикрепленные, может статься, проволокой к потолку. Посмотрев вверх, Билл встревожился сильнее прежнего: потолка сквозь дымку видно не было. Сплошные облака. Некоторые напоминали очертаниями парящие в воздухе стулья и кушетки. Откуда-то исходил ровный свет, попахивало свиными отбивными. Билл внезапно понял, что изрядно проголодался, просто умирает с голоду. Он сел и как будто поплыл в сидячем положении.

— Где я?

— Добро пожаловать, — отозвался голос, донесшийся непонятно откуда. Этот голос Билл уже слышал в камере.

— Где я? — повторил Герой Галактики.

— Не волнуйся, — успокоил голос. — Теперь ты в безопасности.

— Что происходит? Где я? — Билл различил в своем голосе панические нотки. — И кто, разрази тебя гром, ты такой?