Миры Гарри Гаррисона. Том 16

— Пора принять старую добрую протоплазменную ванну, — весело сказал доктор Вескер. — Доктор Вескер, — представился он Биллу, которому было откровенно наплевать.

Эти цурихиане мужского пола были врачами, что подтверждалось длинными белыми халатами, из карманов которых ухарски торчали стетоскопы. Все они говорили на стандартном, классическом или цурихианском, так что транслятор Билла, по-прежнему находившийся у того под мышкой, справлялся с переводом безо всяких сложностей.

— Док, я в порядке? — таков был едва ли не первый из вопросов Билла.

— В полном, — уверил врач.

— Если так, почему меня не выпускают?

— О, торопиться не стоит, — отозвался врач и со смешком вышел из камеры.

— Что означал его смешок? — спросил Билл у Иллирии, когда ушли и остальные.

— Доктора все такие. Они вечно подсмеиваются.

— А что случится со мной, когда я выйду отсюда?

— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — предложила Иллирия. — Сегодня чудесный день, зачем его портить?

Иллирия теперь дежурила ночами. Они с Биллом разговаривали обо всем на свете. Билл узнал, что цурихиане живут на Цурисе так давно, что уже никто не помнит, когда они тут появились. По одной теории, разумная жизнь на Цурисе возникла вместе с планетой, которая родилась из огненных вспышек Иа-Иа, своего желто-красного солнца. Билл не совсем понял, что Иллирия имеет в виду, и ей пришлось объяснить, что на Цурисе фактически не существует рождений и смертей. Все разумные существа, когда-либо обитавшие на планете, живут на ней до сих пор, просто те, кому не хватило тел, покоятся без сознания в психожизненном растворе из натуральных электролитов.

— Все? — уточнил Билл. — Сколько же их?

— Ровно миллиард, — ответила Иллирия. — Не больше и не меньше. Они — мы — живут на планете с начала времен. Когда-нибудь я обязательно покажу тебе ждущих тела. Мы их называем покойниками. Они находятся в бутылках…

— Миллиард мозгов в бутылках! Сколько же надо бутылок на такую ораву!

— Очень много, поэтому мы собираем бутылки по всей Галактике. У нас есть и винные, и пивные, и из-под газировки — словом, почти какие угодно.

— Н-да, — протянул Билл, снова впадая в отчаяние. — А почему их должен быть ровно миллиард?

— Пути Господни неисповедимы, — произнесла Иллирия. Она была религиозной девушкой, ревностной прихожанкой Церкви Мелкой Благотворительности. Несмотря на это, с ней приятно было поговорить, а широтой взглядов она превосходила большинство женщин-цурихианок. По крайней мере, по ее словам.

Глава 7

Билл, что вполне естественно, задумывался о своем будущем. Иллирия, похоже, не желала говорить на эту тему. Стоило Биллу обронить хотя бы словечко, она тут же мрачнела — насколько то было возможно для цурихианки, — ее голубовато-желтые глаза затуманивались, а в голосе слышалась хрипотца. Впрочем, по большому счету, Билл чувствовал себя неплохо. Единственная работа, выполнения которой от него требовали, заключалась в ежедневном двухчасовом купании в питательной жидкости (если, конечно, слово «работа» сюда подходит). Никогда еще кожа Героя Галактики не была настолько мягкой. Ногти тоже потихонечку размягчались; даже когти на крокодильей лапе, выросшей до весьма приличных размеров, — и те понемногу становились мягче. Билл однажды полюбопытствовал, зачем его заставляют принимать столько ванн. Иллирия ответила, что предпочла бы обсудить что-нибудь другое.

Правая нога Билла ее просто зачаровала. Сперва она испугалась и настояла, чтобы Билл надел бархатный носок, но со временем привыкла, частенько просила показать и перебирала своими похожими на пальцы щупальцами длинные когти: так самки стервятников играют с отпрысками.

Раз Иллирия поинтересовалась, каковы успехи Билла в математике.

— Неважные, — признался он. — В специальной технической школе меня учили два года, и все без толку. Понадобились математические инъекции, чтобы я научился простому сложению на компьютере.

— Мы компьютерами не пользуемся, — заявила Иллирия. — Каждый выполняет математические действия мысленно.

— Если у вас все такие умные, — пробурчал Билл, — зачем же мне знать математику?

Иллирия вздохнула, но ничего не сказала.

На следующее утро пришли врачи. Их было трое, причем формой тела они отличались от членов предыдущей делегации. Билл уже усвоил, что на Цурисе такое — в порядке вещей.

— Откуда у вас столько разных тел? — справился он.