Миры Гарри Гаррисона. Том 16

Тут же прозвучал сигнал тревоги или нечто вроде того: этакое пронзительное электронное бурчание в животе. В помещении появилось диковинное создание. Определить точнее было затруднительно. То ли существо, то ли робот, то ли что-то среднее. Большая сфера около трех футов в диаметре, из-под которой торчат четыре тонкие черные ножки. Сверху — сфера поменьше, а на той — еще одна, совсем маленькая. Интересно, из чего они сделаны? Билл деликатно икнул и сообразил, что ему вообще-то плевать. В ванне было приятно и удобно. Внезапно он слегка забеспокоился. Оказался на чужой планете, плавает в питательном растворе; может, не стоит плевать? Он вновь поглядел на существо. Сферы как будто состояли из смеси и розовой плоти. На верхней сфере, которая приблизительно соответствовала человеческой голове, было нарисовано улыбающееся лицо.

— Пожалуйста, не делайте так больше, — проговорило существо, поскрежетав шестеренками.

— Как так?

— Не плачьте в питательный раствор. Вы изменяете уровень кислотности. Это может повредить вашей коже.

— А что случилось с моей кожей? — спросил Билл. — Я что, обгорел?

— Ни в коем случае, что вы! Мы просто хотим, чтобы ваша кожа была здоровой и мягкой.

— А зачем?

— Об этом мы поговорим позднее. Между прочим, если вам интересно, а я уверена, что интересно, меня зовут Иллирия. Я ваша медсестра.

В ванне Билла продержали несколько часов. Когда он наконец выбрался из нее, его кожа стала здоровой и чистой. Цурихиане вернули ему одежду, которую выстирали и высушили каким-то своим, инопланетным, но эффективным способом. Биллу позволили прогуляться по коридору, или по крайней мере по тому, что выглядело, как коридор. Однако среди вещей оружия не оказалось, а ничего подходящего поблизости не обнаружилось. Впрочем, даже если бы у него и было оружие, разве можно в одиночку справиться с населением целой планеты?

Когда за ним пришла Иллирия, Билл принялся забрасывать ее вопросами. Он спрашивал, она отвечала. Герой Галактики выяснил, что Иллирия — типичная цурихианка, двадцати лет от роду, довольно образованная для девушки, которая еще всего лишь год назад жила и работала на родительской ферме. Она окончила колледж с отличными оценками, что позволило ей устроиться в клинику инопланетных форм жизни в Грейптнутце, столице Цуриса.

Каждый день Билла навещали цурихиане мужского пола. Они были значительно старше Иллирии, о чем свидетельствовала седоватая щетина на средних сферах, которые, как установил Билл, служили вместилищем батарей, обеспечивавших жизнедеятельность цурихиан.

Ему быстро стало ясно, что цурихиане не находят ничего жестокого или неестественного в том, как они планировали с ним поступить.

— Мы, цурихиане, всегда возрождаемся в чужих телах, — сообщил Биллу врач. — Или не возрождаемся вообще.

— Замечательно, но как быть со мной? — проскулил потрясенный Билл. — Со мной-то что будет?

— Сгоришь как лампочка, — цурихианин состроил гримасу; впрочем, выражение нарисованного лица если и изменилось, то совсем чуть-чуть. — Неужели в тебе нет ни крупицы духовности? Неужели ты, в глубине своей душонки, не хочешь послужить на благо всех разумных существ?

— Пожалуй, нет, — ответил Билл.

— Жаль, — сказал врач. — Тебе было бы гораздо легче, если бы ты научился воспринимать все правильно.

— Слушай, приятель, — проговорил Билл, — если от меня останется один мозг, значит, я исчезну, то бишь помру. Чему тут радоваться?

— Считай себя избранным.

— Чего?! — Билл сорвался на визг.

— Каждого из нас для чего-то избирают.

— Да ну? Тогда пускай тот тип переселится в тебя, а не в меня, и избранным станешь ты.

— О, — воскликнул врач, — я об этом как-то не подумал.

Даже Иллирия приходила теперь гораздо реже.

— Кажется, меня в чем-то подозревают, — сказала она, забежав на пять минут. — Поглядывают искоса, по-нашему. Ты понимаешь, о чем я?

— Нет. — В голосе Билла прозвучало отчаяние, которое пронизывало все его естество.

— Я все забываю, что ты родился на другой планете. Смотреть по-нашему значит то же самое, как если бы ты сказал: «Я знаю, что тут не все чисто, но буду молчать, потому что сам по уши в грязи».

— Там, откуда я родом, так не говорят.

— Да? Очень интересно. В общем, мне какое-то время придется держаться от тебя в стороне. Но не волнуйся, я помогу тебе.

— Поторопись, пока меня не выкинули из моей головы.