Миры Пола Андерсона. Том 14

— Я тоже думал об этом, — признался он. — Но не забывай, однако, что мы все-таки сохранили детям кое-что, чего они могли лишиться. Мы сохранили за ними право быть самими собой.

— Ты хочешь сказать — быть такими же, как мы. Ну а если бы мы потерпели поражение? Мы были к этому близки. Тогда следующее поколение выросло бы умеренно довольным имперскими подданными. Не так ли? Так имели ли мы право делать то, что сделали?

— Мой ответ — да. Общего принципа тут не существует, и я могу ошибаться. Но мне кажется, что мы, такие, как есть — наше общество, наша культура, как ни назови, — имеем право жить по-своему. Любимая моя — если общество не будет сопротивляться нашествиям, его вскоре поглотят самые сильные и самые алчные враги. И везде настанет мертвое единообразие. Не с кем будет состязаться, не с кем себя сравнивать. Плохую услугу оказали бы мы жизни, допустив такое. Кроме того, вражда не бывает вечной. Предполагаю, например, что предки губернатора Саракоглу и адмирала Кахаля стояли друг против друга при Лепанто[10]. — Он видел, что Табита не поняла его исторического сравнения — но это неважно, главное — общий смысл. — Суть в том, что и те и другие боролись, сопротивлялись, и выстояли, и передали потомкам что-то свое, чего никто другой не мог бы передать. Почему же ты не веришь, что тут, на Авалоне, ты тоже спасла какую-то часть будущего?

— Запятнанную кровью.

— Да, без этого можно было обойтись, — согласился он. — Но мы, софонты, устроены так, что этого не избежишь. Может, со временем что-то изменится к лучшему, и в чем-то поможем и мы: крылатые и бескрылые одновременно. Главное, надо стараться.

— И сейчас у нас, во всяком случае, мир, — шепнула она.

— Не довольно ли этого для счастья?

Она улыбнулась сквозь блестящие при луне слезы и сказала:

— Да, Аринниан, Крис, милый мой, — и прижалась к нему.

Эйат покинула Грей перед рассветом.

В этот час, после ночного веселья, все небо принадлежало ей одной. Поднимаясь, она поймала ветер и стала взбираться с ним все выше и выше. Он струился, он пел. Последние звезды, заходящая луна делали море и сушу таинственными; впереди, в белизне рассвета, вставали родные горы.

Холод заставлял кровь кипеть в ее жилах.

Она думала: «Тот, кто любил меня, и тот, кому я досталась, разделили единый жребий. И довольно».

Мускулы играли, крылья работали, живые до последнего перышка. Планета стремилась к утру. «Мой брат, моя сестра нашли свое счастье. Пора мне искать свое».

Снеговые вершины пылали. Всходило солнце с песней света.

Синева святая.

Мичман Флэндри

Фрэнку и Беверли Гербертам

Выдержка из «Руководства для пилотов с астрономическими таблицами»: Бетельгейзианский сектор Ориона, 53-е изд., кассета III, кадр 28:

IGC — 52 727 061. Саксо. F5, масса 1,75 Солнца, светимость 5,4 солнечной, диаметр фотосферы 1,2 солнечного. Примерный срок нахождения на главной последовательности — 0,9 бегалет.

Планетарная система: одиннадцать главных тел…

У. Старкад[11]. Средний орбитальный радиус 3,28 а.е., период 4,48 лет. Масса 1,81 Терры. Экваториальный диаметр 15 077 км. Средняя сила тяжести на поверхности 1,30 g. Период обращения 16 ч. 31 м. 2,75 сек. Наклон оси 25°50′ 4,9"… Атмосферное давление на поверхности ок. 7000 мм рт. ст. Процентный состав атмосферы: N₂ 77,92, O₂ 21,01, благородные газы 0,87, CO₂ 0,03…

Примечание. Система, хотя и находится в 254 световых годах от Солнца, была открыта рано, в течение первого Великого Похода. Согласно практике того времени интересным для человека объектам присвоены литературно-мифологические названия. Частично пригодный для человеческого обитания Старкад посетило несколько ксенологических экспедиций для изучения его необычных туземных жителей… Исследования не были продолжены, так как средства вкладывались в более перспективные проекты; впоследствии Торгово-техническая Лига также не сочла выгодным освоение планеты. После Смутного Времени система осталась за пределами Имперской сферы, и Старкад почти не посещался до недавнего времени, когда туда была послана военная экспедиция.

В 54-м издании информация была уже совершенно иной.

Глава 1

Вечер на Терре.

Его Императорское Величество Георгиос Мануэль Кришна Мурасаки, четвертый в династии Ванг, Великий Хранитель Мира, председатель Звездного Совета, главнокомандующий, верховный арбитр, признанный властителем в большинстве миров, и почетный глава несметного количества организаций, праздновал свой день рождения. На планетах столь далеких, что простой глаз не способен различить их солнца среди множества звезд, мерцающих над Океанией, люди, высохшие дочерна или отекшие от жизни в чуждой среде, поднимали бокалы за его здоровье. Световые волны, несущие их заздравные слова, достигнут разве что гробницы императора.