Миры Прота. Отчёт Прота на Ка-Пэкс (ЛП)

По крайней мере, в одном случае я могу смотреть в будущее с надеждой. Мой сын Уилл, который сейчас учится в ординатуре в Белвью, будет прекрасным психиатром. У него есть способность сопереживать пациентам и вытягивать из них информацию — способность, которую я никогда не имел. Уилл утверждает, что научился этому у прота, но я думаю, что этот дар был заложен в нём с рождения. Он и Даун стали родителями прекрасного мальчика, который во многом напоминает деда (просто сравните наши фотографии в детстве!) и приезжают нас навестить при первой же возможности, хотя Уилл утверждает, что содержание фамильного дома в сочетании с рабочими обязанностями забирает большую часть его времени.

Фрэдди навещает пореже, обычно на короткий «уикенд», поскольку в понедельник выступает на дневных спектаклях. Живя с новой девушкой (говорит, на этот раз у них всё серьёзно) в Вест-Виллидж, он всё ещё входит в регулярный состав популярного бродвейского шоу «Отверженные».

С помощью прота наш зять Стив стал заведующим кафедрой астрономии в Принстонском Университете, поэтому у него очень мало времени на изучение чего-либо, включая нас (кстати, его предшественник, Чарли Флинн, сейчас слушает лекции в Среднезападной Богословской Школе). Но его с Эбби дети, которые скоро станут взрослыми (слишком быстро!), приезжают к нам чаще всего, особенно летом, обычно оставаясь на несколько недель и утверждая, что совсем не скучают по своим компьютерам. Эбби и самой уже перевалило за сорок, но она проявляет ещё большую активность в защите различных «прав».

Дженнифер — «настоящий доктор» в семье — навещает нас реже, чем хотелось бы (хотя мы несколько раз были у неё в гостях), но держит нас в курсе о прогрессе в исследованиях и лечении СПИДа. Например, Дженнифер рассказала нам, что участвует в программе по тестированию новой вакцины от ВИЧ и, кажется, она станет просто находкой.

Скучаю ли я по работе? Не особо. На пенсии мне хорошо, как никогда. Я слежу за литературой по психиатрии и иногда навещаю институт, где мы частенько разговариваем с Джерри по душам (его голова на моей груди или наоборот). И я встретил женщину, которая стреляла в прота из толпы. Теперь она пациентка в МПИ. Она утверждает, что действовала «по приказу божьему». Каждый раз, когда я её вижу, то вспоминаю слова прота о том, что там, где есть религия, всегда будут фанатики.

В институте всё ещё работают Торстейн, Вирджиния Гольфарб и остальные; они были настолько добры, что переименовали лекционный зал между первым и вторым этажом в «Аудиторию Джина Брюэра» (строительство нового крыла пока не завершено), возможно, надеясь на большое пожертвование с моей стороны. И хотя их ожидания пока не оправдались, я глубоко благодарен за оказанную мне честь.

Но я начал ощущать себя посторонним в этих стенах, особенно после того, как большая часть старых пациентов (которые были до прота) выписалась. Может, это и к лучшему. Пусть следующий доктор Брюэр ломает голову над новыми протами, Христами и другими пациентами, которым предстоит попасть в эти стены.

Не то чтобы мы были заняты, но я пока так и не смог прочесть «Моби Дика» и научиться кататься на уницикле, который накануне выписки подарил мне Милтон. Карен твёрдо стоит у руля наших поездок, социальных и культурных мероприятий, включая посещение выставок в Метраполитен-музее, и не даёт нам скучать. Но после общения с протом я вижу оперу (и несколько других явлений) несколько в ином свете. Они, в конце концов, ограничиваются радостями и трагедиями людей. Если я чему-то и научился у прота, то это можно свести к простой формуле: мы, люди, обеспокоены только крохотной частью целого. Согласно проту, каждое живое существо имеет такое же право на жизнь, как и люди — теперь я целиком разделяю это убеждение, хотя и могу иногда подкрепиться куском пиццы или мороженым со сливками. Но больше никакого сыра!

И сейчас я провожу больше времени, изучая небо. Карен подарила мне четырёхдюймовый отражающий телескоп, и каждый ясный зимний или летний вечер находит меня во дворе созерцающим звёзды. Иногда я смотрю на созвездие Лиры и задаюсь вопросом, где сейчас находится та сотня человек и чем они занимаются. Часть меня сожалеет о том, что я не принял предложение отправиться на Ка-Пэкс. Я искренне надеюсь, что они обрели покой и удовлетворение, и что существует иной мир, где мой отец всё ещё жив, а я занялся пением, а не психиатрией. Правда это или сон, я уверен в одном: нас окружают миллионы планет, о которых мы ничего не знаем, миры, которые мы надеемся когда-нибудь посетить, и Земля с её обитателями не находится в центре вселенной. Вернее, я вижу нас, галактику и даже саму вселенную — как крохотную частицу мудрости, красоты и таинства Бога.

Отчёт Прота на Ка-Пэкс

* * *