Миша. Михаил. Медведь (СИ)

   Михаил вошел в здание. Его не удивило наличие всего одного сундука в комнате, его удивило отсутствие стражников внутри.

   "Обоз разгружали, по меньшей мере, четверо. Где они все?" - подумал мент.

   - Остальные уже внизу, - как будто в ответ на его мысли, сказал сотник.

   "Это он о стражниках или сундуках?" - опять подумал Колесников.

   - Этот последний. Берись за ручку.

   "Нет, похоже, все-таки о сундуках!"

   Сотник откинул половик, открыл тяжелую, окованную железом, дверь в полу и кивком головы велел Михаилу спускаться. Вниз, в подземелье вела лестница.

   Первое, что увидел Колесников, поставив сундук внизу, были четыре тела с перерезанным горлом. Что ж, теперь понятно, какие у сотника планы на Михаила. Подобные раны, в том, другом мире, в его полицейской жизни, оставлял на своих жертвах один маньяк, воображающий себя Джеком Потрошителем наших дней. Пришлось запереть его в психушку строгого режима. Суд признал его невменяемым. С тех пор его жертвы приходят к нему в его кошмарах. Михаил покосился на сотника. Ну, да. Тот же адский блеск в глазах, нож в дрожащих руках и зловещая улыбка в черной бороде. Натуральный средневековый маньяк из плохого триллера.

   Мент-опричник быстро окинул взглядом подземелье. От его внимания не ускользнуло ничего. Слава Богу, дыбы здесь не было, а нужный (если верить юродивому) сундук стоял около низкой арочной двери. Самый большой, расписанный яркими петухами. Дверь была заперта на висячий замок. Откроешь дверь - пройдешь на следующий уровень?

   Вся эта ситуация напомнила Михаилу игру: "Побег из комнаты". Проделай нужные манипуляции, и дверка откроется. Хорошо бы еще понять - какие.

   "Придется поговорить с сотником-маньяком", - подумал Колесников, - "ну, как с персонажем компьютерной игры".

   - Я ведь сейчас умру? - начал Михаил, и сотник осклабился, перекидывая нож из руки в руку.

   Колесников медленно продвигался в сторону выхода.

   - Так открой мне, перед смертью, - продолжал он, - что за этой дверью? Чего ты добиваешься? Боярских соболей? Толики царской казны? Ну, же! Мертвый я никому ничего не расскажу. А мне страсть, как интересно.

   Все маньяки любят поговорить. Особенно о себе. Колесников очень надеялся, что сотник не исключение. Он оказался прав. Речь средневекового маньяка была очень эмоциональной, полной бранных слов, ярких эпитетов, гримас и резких жестов. Брызгая слюной, он поведал Михаилу, каким деспотом был его отец. Как он (сотник) самоутверждался в опричнине. Что за дверью с амбарным замком находиться подземный ход, ведущий к реке, а сам он (сотник, конечно) уже присмотрел сундучок с добром. До конца жизни хватит и детям останется. А делиться он ни с кем не намерен.

   Колесников слушал и думал:

   "Если сейчас, я уложу этого маньяка, не раздавлю ли тем самым свою мезозойскую бабочку? А когда найду свиток и, сбив замок с двери, уйду отсюда подземным ходом, смогу ли протащить свиток сквозь все границы между мирами и не отберут ли его на "таможне"? А если умру (прости, опричник Михаил) и вернусь в этот подвал в своем времени, в своем теле, смогу ли через четыреста лет найти вход в подземелье со стороны реки и нужный свиток? Что там сказал юродивый? "Заберешь свиток, когда вернешься". Вернешься. Ну, конечно. Чтобы вернуться, надо умереть! Легко сказать умереть. Хотя... Ты только посмотри на него. Еще чуть-чуть и клыки вырастут".

   Приняв решение, Михаил уклонился от, брошенного сотником в его сторону, ножа и достал саблю. Маньяк сделал то же самое, покрутил кистью, наклонил голову влево и вправо до хруста, совсем, как Брюс Ли, и заложил правую руку за спину. Он еще и левша!

   "Сюда бы сейчас пистолет", - подумал мент-опричник, с тоской глядя на свое оружие, блеснувшее в свете немногочисленных свечей.

   То, что происходило в подземелье дальше, совсем не было похоже на захватывающие киношные средневековые сражения. Это походило на смесь уличной драки и бейсбола, с саблей вместо биты. Сотник нападал, нанося страшные удары, а Михаил пытался парировать их, иногда даже удачно.

   Тело опричника отлично владело холодным оружием, но в руках Колесникова, мента из двадцать первого века, сабля смогла лишь порезать кафтан сотника в трех местах, а также испортить его прическу. Правда, при этом, лишив маньяка одного уха.

   Сотник, в противоположность Михаилу, был в своей стихии. Средневековой, кровавой, алчной и жестокой. Каждый удар рассчитан и "приправлен" злобой и силой.

   - Люди гибнут за мета-а-алл..., - пропел Колесников. Он двигался в сторону двери. Так у него будет больше шансов спастись, когда этот маньяк достанет его. - Ты хоть знаешь, сотник, что хранят в себе эти сундуки? Книги, знания. Это лучше, чем золото. Во всяком случае, в моем мире.

   Михаил знал, что с маньяками надо разговаривать. Это ослабляет их напор. Но сотник оказался крепким орешком. Он опять осклабился.

   - Я не люблю читать. Можешь забрать их себе, - ответил он и, не спуская глаз с Михаила, открыл ближайший сундук. Заметив уголок золотого оклада с драгоценными камнями, добавил: - Хотя эту, пожалуй, я бы почитал.