Миша. Михаил. Медведь (СИ)

   - А я хочу почитать книги вон из того сундука, с петухами, - сказал Колесников.

   Когда сотник на полсекунды обернулся назад, в поисках обозначенного сундука, мент размахнулся и, со всей дури, ударил маньяка саблей по голове. Сотник увернулся, заметив движение оружия своим, почти звериным, чутьем, воспитанным многолетними ратными тренировками, и Михаил... упал, увлекаемый вниз, пролетевшей мимо цели, саблей.

   Тогда, Колесникову показалось, что в его голове прозвучал вздох разочарования, расстроенного, отчаявшегося... болельщика, что ли.

   "Это он?" - подумал мент. - "Михаил? Моя прошлая жизнь? Он еще и издевается? Вместо того, чтобы помочь? Ладно, ладно. Я и сам, кое-что могу, между прочим. Попробуем еще раз".

   Пока Колесников поднимался, сотник открыл сундук с петухами, и мент заметил, нужный ему, свиток.

   "Не обманул старик", - обрадовался он и приготовился к... думаете смерти? Не дождетесь. Он приготовился дорого отдать свою "прошлую" жизнь. И, не обращая внимания на междометия в голове, поводил саблей из стороны в сторону. Он решил пустить в ход все свои знания о сражениях и единоборствах, включая сумо и кулачные бои.

   Первая же рана, обжегшая болью ребра Михаила, напомнила ему, что это не игра, здесь нет сохранения и в запасе нет пяти жизней. Попытка всего одна.

   "Что ж. Приправим драчку каратэ", - решил мент.

   Сапоги, правда, были тяжеловаты, но тем чувствительнее были удары и существеннее - следы. Когда он вернется, обязательно отправит письмо в соответствующие органы с предложениями о создании нового вида спорта.

   "А вот этот удар был совсем не плох", - подумал Колесников, когда кончик его сабли сделал глубокий порез на левой руке сотника. - "Ты все-таки решил мне помочь? Спасибо. Хотя, как я понимаю, ты это не ради меня, а ради своей шкуры. Прости, что так грубо выразился. Опять отличный удар. Не думай, что я в твоём теле насовсем. И не по своей воле, кстати".

   Михаил отступал к двери, отмахиваясь от маньяка. Кровь из рассеченной брови заливала правый глаз мента-опричника, лишив его половины зрения. Силы покидали его тело с каждой каплей крови, истекающей из многочисленных порезов. Однако, кое как, умудрившись сбить замок с двери, Михаил бросился в подземный ход. Его противник последовал за ним.

   - Как же ты мне надоел, - зашипел Колесников и, повернувшись к сотнику, выставил вперед саблю.

   Проведению было угодно, чтобы в этот момент, в узком коридоре подземного хода средневековый маньяк споткнулся и упал на острие сабли опричника, опрокинув при этом и самого Колесникова. Тело сотника дернулось пару раз и замерло. Михаил собрал оставшиеся силы и пополз по коридору, с трудом выдернув свое тело испод туши маньяка.

   Оставляя широкий кровавый след, Михаил, едва живым, добрался до выхода из подземелья. Его угасающее сознание успело выхватить из реальности картину окружающей местности. Высокий берег реки, арочные окна и вход, вернее выход.

   "Кажется, я знаю это место. Прости, опричник", - успел подумать Колесников и отключился.

***

   "Навь. Михаил"

   Очнувшись, Михаил увидел, уже почти "родное", лицо Чернобога и даже обрадовался.

   - Здравствуйте, - улыбнулся он.

   - Опять ты? - рассердился хозяин Нави. - Мне это начинает надоедать. Пора бы этим заняться вплотную.

   - Буду вам очень признателен, а пока отправьте меня в мое тело, пожалуйста, а то у него скоро пролежни будут.

   - Ничего с твоим телом не случится. Временные парадоксы, знаешь ли. Пойдем-ка выпьем. Снимем стресс.

   Колесников мысленно вздохнул, как Шурик из "Кавказской пленницы" и обреченно пожав плечами, поплелся за Чернобогом. Накрытый стол удивил Михаила. На зеленом сукне стоял графин, явно позаимствованный у бывшего председателя партийной организации какого-нибудь завода, два граненых стакана и тарелка с нарезанным лимоном. Графин был на треть заполнен какой-то прозрачной коричневой жидкостью. Судя по лимону, коньяком.

   - Мне очень хочется знать, - произнес хозяин Нави, разливая по стаканам коньяк, - кто это так активно принимает участие в твоей судьбе и постоянно делает из нас дураков? Вписывают твое имя в свиток, потом убирают. Вот смотри, еще час назад оно было, а сейчас его там нет. Посмотри сам, - Чернобог щелкнул пальцами, и перед глазами Колесникова возник развернутый свиток. Прозрачный и бесконечный. Уходящий одним концом в землю, а другим в... небеса. Если так можно назвать черно-багровый свод нави. - Твое имя было вот здесь. Между вот этими двумя душами, которые еще в пути. Теперь исчезло. Опять. И мне это надоело. Не то, конечно, что ты никак не умрешь, а то, что из меня делают дурака.

   Одно из имен в свитке показалось Михаилу знакомым. Ну, да. Конечно. Это Птица. Т.е. Галка. Галочка, Галя. Птица - это ее детское прозвище. Рыжеволосая девчонка из его двора. Странная и нелюдимая. Поговаривали, что она сумасшедшая, однако, сегодня, после всего случившегося с ним, он так не думал.

   - Чего застыл, смертный?

   - Я знал эту девушку. Ее имя... в свитке... Это скоро?

   - Судя по свечению - около месяца. Если не передумает.

   - Не передумает что? - с тревогой спросил Михаил.