Мишель Фуко и литература (сборник)

Другим примером обращения художественной литературы к образу философа является роман Патрисии Данкер «Бред о Фуко» (Hallucinating Foucault) (1996). Патрисия Данкер (р. 1951) – английская писательница и ученый. Она является автором-составителем множества антологий (In and Out of Time: Lesbian Feminist Fiction, Sisters and Strangers: An Introduction to Contemporary Feminist Fiction, Cancer: Through the Eyes of Ten Women, Writing on the Wall: Selected Essays, Safe World Gone: Contemporary Stories by Women from Wales), сборников рассказов и романов, особую популярность среди критиков снискали ее первый роман «Hallucinating Foucault», написанный в 1996 и получивший ряд престижных наград. На русский язык переведен сборник рассказов «Семь сказок о сексе и смерти» (2003, рус. – 2005), название которого весьма точно обрисовывает область интересов английской писательницы.

Повествование в романе строится вокруг молодого аспиранта, увлеченно исследующего французскую литературу, лингвистику и французский язык. Объектом же научного исследования он избирает французского писателя Поль Мишеля:

Университетские библиотеки напоминают дурдомы, пациентов которых преследуют призраки, предчувствия, наваждения. Большую часть времени вы проводите с тем, о ком пишете. Кто-то пишет о школах, объединениях художников, исторических тенденциях или политических направлениях. […] В моем случае это был Поль Мишель[29].

Поль Мишель – фигура противоречивая, автор пяти романов и сборника коротких рассказов, написанных в период с 1968 по 1983 год. Четкий, «классический», выверенный стиль его произведений никак не соотносится с ним самим – бунтарем-одиночкой, которому предъявляли обвинение в терроризме, называли клаустрофобом, гомосексуалистом и поклонником Мишеля Фуко:

Разумеется, Поль Мишель был писателем, а Фуко – философом, но между ними существовало множество труднопостижимых связей. Они оба были захвачены маргинальными, бормочущими голосами. Оба очарованы гротескным, ужасным, демоническим. Однако в стилистическом плане они находились на противоположных полюсах. Плотное, громоздкое, барочное повествование Фуко, оживленное деталями, напоминало картины Иеронима Босха: в картине были образ, тема, форма, но текстура обретала жизнь благодаря экстраординарному, сюрреалистическому, тревожащему эффекту: глаза превращались в редис и морковь, земные наслаждения оборачивались пытками с использованием затворов и веревок. Поль Мишель писал с простотой и ясностью человека, живущего в мире точных мер и весов, четких цветов, в мире, где каждый объект заслуживает того, чтобы его заметили, возжелали и полюбили. Он ничего не отрицал. Его обвиняли в атеизме, беспринципности, отсутствии ценностей […] человек без морали и веры.

[…] Элегантность его прозы была отмечена печатью деспотичного высокомерия. Он был сыном своего времени, однако его книги походили на аристократов […] Непостижимое противоречие. Фуко был не таким; и если бы мне пришлось выбирать, с кем идти на баррикады, то я бы выбрал Фуко. Он был идеалистом; Поль Мишель был циником[30].