Мишень

- Есть. Но я должен найти на них ответы самостоятельно. Помнишь, когда ты обучала Винсента, ты не давала ему готовых ответов. Помогала только в том случае, если он наломает кучу дров, сделает неправильные выводы. Ты направляла его и только. Думать он должен был сам.

- Это естественный процесс, - отметила она, задумчиво покусывая прядку.

- Вот именно. Иногда он дает мне направление. И только.

- Наверное, он очень спокойный в такие минуты… - мечтательно проговорила она, прикрыв глаза. Мне даже стало не по себе от понимания, каким именно она его представляет.

- Более подходит слово «абсолютный», - подумав, проговорил я. Действительно. Абсолютный. Вырванный из обоих миров, он при этом естественным образом вписывался и туда, и туда. Правду ли говорят о том, что он – божество, выбравшее земной путь? Похоже.

- Знаешь, Киллиан. Мне пока страшно верить.

- Не бойся – потеряешь.

- Если бы речь шла не о нем, я бы согласилась и посмеялась бы над собой. Но сейчас мне кажется, мир стал хрустальным, такой хрупкий. Не хочу больше собирать осколки.

- Ну, до этих пор ты собирала лишь те осколки, которые и разбивала сама.

Фраза хлестнула. Авирона вздернула подбородок, в ее глазах отразилось недоумение, затем гнев. Через мгновение он сменился пониманием – а потом влагой слез, которым она ни за что не позволит скатиться по щекам.

- Возможно, - она опустила голову. – Спасибо за правду.

- Сейчас все хорошо, почему же ты грустишь из-за Сэма?

Она вздрогнула от резкой смены темы. На самом деле говорить об Аримане больше не хотелось, мне приходилось давить в себе тоску по отцу, а подобные разговоры лишь распаляли желание его увидеть, хотя я знал: ничего не изменится, пока Темный Основатель не решит иначе. Оставалось лишь гадать, чем он сейчас занимался. Хотя я вполне понимаю, почему он встретился с Авироной, но не показался на глаза мне.

- Не знаю. Я не решила. Не вижу смысла Теодоре Барт дальше связывать свою жизнь с балаганом Самуэля Муна. Им хорошо работать вместе, но продолжать быть мужем и женой? Он задыхается с одной женщиной, слишком привык к тому, что меняет их как перчатки. А изменять мне не может.

- Вот как.

Она сверкнула глазами.

- Рано или поздно это бы прекратилось. Наши отношения со смертными скоротечны.

- Ну да, но ты воспринимаешь это очень серьезно.

- Естественно. Это же моя жизнь. И мое тело.

Она отвернулась к окну. Хвост окончательно рассыпался, делая ее еще больше похожей на студентку. Я улыбнулся скорее собственным мыслям, чем ей.

- А пошли в ресторан?

- Что?! – не поняла она.

- В двух шагах отсюда есть чудесный итальянский ресторан. Тебе понравится.

- Ладно, - она рассеянно оглянулась. – У тебя есть расческа? Переодеться с не смогу, так хоть голову в порядок приведу.

***

- Надо выяснить, кому принадлежит это заведение, - проговорила Авирона, задумчиво крутя в руках папку с меню. Ее заинтересовало, как оно было реализовано: дизайн папки, расположение блюд, языки. Профессионал не дремал даже в выходной.

И как можно было сочетать в себе столько профессиональных качеств? Арт-индустрия, гостиничный, ресторанный бизнес… Недавно она рассказала мне о своих планах, и я подумал, что даже мафиозная сеть может померкнуть перед тем, что выстраивала Теодора Барт. И зачем это темному существу? Не иначе попытка напомнить самой себе, что жива и еще способна приносить пользу. А деньги – лишь инструмент для достижения более амбициозных целей.

- Что хочешь?

- Выкупить, - просто сказала она. – Или предложить партнерку.

- Надо же. Теодора Барт всегда остается Теодорой Барт. Если она пришла в ваш ресторан – бойтесь. Скорее всего, она решит вас его лишить.

Она рассмеялась.

Подошедший официант сначала смерил нас высокомерным взглядом – прям флорентийский купец, не меньше, - но, узнав сначала Теодору, потом меня, стушевался. Принял заказ, перепроверил его и унесся вбивать его в систему, пока данные свежи в голове. Вот еще, запоминать, кто что заказал. И к чему эта старина, если можно использовать технику или на крайний случай фирменный блокнот? Но ведь нет. Помнить слова клиента. Сервис.

- Ну почему сразу лишить, - вернулась к разговору она, когда официант удалился. – Никого не заставляют…

- Ты Наполеон в юбке. Все тебе покорять и осваивать.

- Что ж теперь. Зато нескучно жить.

- Хочешь вернуться?

Авирона хотела ответить, но промолчала. Вернулся официант. Он разлил по бокалам вино, предупредил, что блюда будут чуть позже, и испарился, удостоверившись, что гостям больше ничего не надо, и они не нуждаются в дальнейшей помощи.

Синие глаза, ставшие почти кристальными после вопроса, смотрели мне в лицо.

- Со мной говорит сейчас друг или Первый Советник?

- А кого ты хочешь услышать?

- Ариман дал мне свободу, Киллиан. Он бы не сделал этого, если бы хотел видеть меня в Библиотеке.