Мишень

- Выражаясь твоими словами, - ответил Киллиан, - кто-то оторвал недомерку Ролану голову.

Почему-то мне казалось, что он зол, хотя спокойствие на его лице могло означать что угодно. Похоже, он недоумевал – как и все мы.

- Кто-то, - передразнила Дана. – Должно быть, Аннет?

Я повертел медальон в пальцах, положил его на ладонь и поднес к глазам.

- Убившее его существо было чудовищно сильно. Он просто испарился, ни намека на серебряную пыль – а следы всегда остаются. Ненадолго, на четверть часа, на полчаса, но остаются. Да и потом можно определить, где и кого убили. По запаху.

- Выглядит так, словно кто-то подчистил следы, - резюмировала Дана.

Киллиан поднялся.

- Да, - сказал он задумчиво. – Пожалуй, именно так это и выглядит.

- Но это не Аннет. – Я поднялся и отряхнул джинсы. – Вряд ли бы она стала подчищать следы. Да еще так тщательно.

- Да, - повторил Киллиан.

Он еще некоторое время изучал дворик, размышляя о своем, а потом повернулся ко мне.

- Проверю кое-что. Скоро буду.

- Но что тут можно… начал я. – Вот черт. Когда-то он просто не отвечал на мои вопросы в Отделе Науки, а теперь улепетывает у меня на глазах, как самый настоящий вампир.

Такого Киллиан на моей памяти не позволял себе еще ни разу. Испарился он мгновенно, в лучших традициях обращенных существ, проживших на этом свете не одну тысячу лет. В случае вампиров такое поведение меня не раздражало, а, скорее, забавляло, но теперь я поймал себя на том, что злюсь. Что же, отличный повод вернуться в тепло помещения… и найти Кэцуми.

- Не думай сваливать, сучонок, - зловеще предупредила Дана.

- Мне нужно внутрь. – Я в очередной раз посмотрел на медальон, который держал в руке. – Это не займет много времени. Если хочешь, можешь подождать внизу. Потанцуй, выпей. Развлекайся.

***

Кэцуми я нашел в ее кабинете. Японка сидела за столом, положив подбородок на сцепленные пальцы, и смотрела куда-то в направлении книжных полок. Увидев меня, она испуганно встрепенулась, впервые на моей памяти проявив эмоции так открыто, и порывисто поднялась.

- Винсент. – Она сделала было шаг ко мне, но я жестом остановил ее, и ей не оставалось ничего другого, кроме как снова опуститься в кресло. – Все… произошло очень быстро.

Сказав последние два слова, она замерла, и я почти физически почувствовал, как ее сковало напряжение. Ни дать, ни взять готовность услышать смертельный диагноз. Или что похуже.

- Рада, что ты цел, - продолжила Кэцуми. Она неотрывно смотрела мне в глаза, и мы оба знали, что сказать она хотела совсем не это. – И Дана. Рада, что все целы.

Я подошел к столу и положил перед ней медальон.

- Возьми. Думаю, это должно принадлежать тебе.

Кэцуми медленно и осторожно, как во сне, протянула руку и прикоснулась к потемневшему от времени металлу. Она молчала целую вечность, изучая медальон, после чего взяла его в руки и сжала в ладонях.

- Вот и все, - проговорила она чуть слышно. – Такой холодный. Очень холодный.

- Мы не знаем, что случилось. Киллиан поможет выяснить.

- Очень холодный, - повторила Кэцуми. Она прижала медальон к щеке и замерла, прикрыв глаза. – Не уходи, Винсент. Пожалуйста, садись.

Я опустился в одно из кресел рядом с ее столом.

- Когда такое случается, люди иногда плачут, - сказала Кэцуми все тем же спокойным тоном. – Говорят, когда плачешь, становится легче.

- Это правда.

Она положила медальон на стол и подцепила пальцем цепочку.

- Есть пустота, которая должна оставаться пустотой. Так правильно.

- Среди тех, кто следует правилам, так же много несчастных, как и среди тех, кто эти правила нарушает. Мы оба это знаем.

- Правила.

Кэцуми опустила ресницы и прикоснулась пальцами к щеке, смахивая слезу. Я не мог сказать, что она плачет, но ее слезы видел впервые, и знал, что вряд ли мне еще раз представится такая возможность. Молчание становилось тягостным, но подобрать подходящие слова было еще сложнее. Больше всего хотелось подойти к ней и обнять, и я бы поступил именно так, будь на месте Кэцуми другая женщина. Вряд ли она обрадуется объятиям. Особенно сейчас.

- Я рядом, - заговорил я наконец. – Ты знаешь.

- Да. – Кэцуми подняла на меня глаза. – Дана ждет тебя, Винсент. Она скучает.

***

При мысли о том, что придется высматривать Дану в помещении клуба, продираясь сквозь толпу полуголых женщин и стараясь не замечать оглушающую музыку, хотелось сбежать через черный ход, но задача решилась просто. Красную шевелюру Евы Сержери я приметил издалека. Она не танцевала, а мирно сидела у стойки и в гордом одиночестве – неужели – пила виски. Я подумал о том, что не отказался бы увидеть на ее месте Аннет, и неожиданно для себя рассмеялся в голос, так меня позабавила эта мысль. Напряжение последних дней превратилось в снежный ком чудовищных размеров, а сегодняшний вечер только усугубил положение.