Мишки-гамми и волшебный замок

– Вы все тупоумные существа, следуете своим глупым путем, но я – существо высшей породы, я стою выше вас всех, я не хочу идти вашим путем. И я не позволю тебе, глупый мальчишка, уничтожить себя, каких бы пророчеств ты мне ни вычитывал и какие бы книги ни показывал! Я много лет собирал все чары и заклинания, которые знали колдуны, мне удалось создать одно заклинание, величайшее из всех. Величайшее и последнее.

Джимми засмеялся.

– И, произнеся это заклинание, ты умер, – сказал он.

– Да! Я умер! Но я открыл дверь, которая была закрыта с самого начала времен, и теперь, когда захочу, я прихожу в это место, а когда захочу – возвращаюсь назад, в мир живых. Я единственный стал владыкой над живыми существами! – закричал Шестирукий Трианд. – Все они теперь ходят туда-сюда, ив смерти в жизнь, из жизни в смерть, когда я им приказываю. Вот какова моя сила, дерзкий мальчишка. Все должны являться ко мне, как только я позову, и живые и мертвые! Ибо я – единственный, кто был и мертвым, и живым!

– Эй, Трианд! – прервал его Джимми. – Куда это они должны приходить к тебе, куда это ты их призываешь, что-то я не понял?

– В некое место между мирами, – зашипел Шестирукий Трианд.

– Но там нет ни жизни, ни смерти, – сказал Джимми. – Что ты называешь жизнью, Трианд?

– Силу. Власть.

– Тогда, что такое любовь? – спросил Джимми.

– Сила, – упрямо повторил колдун, сгорбившись.

– А свет?

– Тьма!

В это время Сигмундир сделал шаг вперед и обратился к Шестирукому Трианду:

– Послушай, назови свое имя.

– У меня нет имени!

– Но ведь все в этой стране носят свои истинные имена, – сказал робот.

– Тогда скажи мне свое.

– Меня зовут Сигмундир, – произнес робот. – А тебя?

– А меня зовут Шестирукий Трианд.

Сигмундир засмеялся.

– Это же обыденное имя, а не истинное. Где твое имя, где твоя суть? Может быть ты потерял ее на другой планете, где оставил меня сторожить пещеру колдовской силы? В стране, где живут разноцветные гномы? Ты многое забыл, властитель двух миров, а я кое- что вспомнил, – засмеялся Сигмундир. – Ты забыл, что такое свет и что такое любовь, ты даже забыл свое истинное имя. А я вспомнил, это был ты.

Ты оставил меня сторожить ту пещеру, пещеру своей силы... Но теперь я, обладающий этой силой, пришел сразиться с тобой!

Шестирукий Трианд зло усмехнулся.

– Ты всего лишь робот, вещь, ты не имеешь надо мной власти. Ты не настоящий, существую только я!

– Ты существуешь без имени, без настоящего имени, без формы, – сказал Джимми. – Ты можешь обращаться во что угодно, но ты не можешь видеть настоящего света. И тьму ты тоже не видишь. Хоть ты называешь меня глупым мальчишкой, но я – человек, а ты продал зеленую землю, солнце, звезды ради того, чтобы спасти себя, ради того, чтобы стать властелином над всеми живыми существами. Но ты забыл о том, что эти живые существа страдают, страдают от того, что ты мешаешь им жить, от того, что ты творишь зло. Ведь продав все доброе, что только было, ты тем самым продал и самого себя. Ты отдал все – за иллюзию, а теперь пытаешься притянуть к себе мир, весь свет и всю жизнь, всех живых существ. Но ведь жизнь ты утратил, чтобы наполнить свою пустоту, свое ничтожество. А наполнить бездну невозможно.

Голос Джимми неожиданно зазвенел, как сталь, в холодной долине под горами, и Трианд, сжав кулаки на своих шести руках, весь словно оцепенел. Но потом он поднял лицо, и тусклый звездный свет упал на него. Похоже, он плакал, но слез не было, потому что не было видно его глаз в темноте. Его рот судорожно открывался и закрывался, хватая темноту. Но ни слова не произнес Трианд, только стонал. Наконец выговорил он одно слово, с трудом двигая искривленными губами:

– Жизнь...

– Я дал бы тебе жизнь, если б мог, Трианд, но я не могу, ты мертв. Я могу даровать тебе лишь смерть! – воскликнул Джимми.

– Нет! – пронзительно взвизгнул Шестирукий колдун и повторил: – Нет-нет! Нет, ты не сможешь, никто не сможет убить меня, в каких бы книгах это ни было написано. Я смогу открыть дверь между мирами, но закрыть ее не могу. Никто не может закрыть ее, и она уже никогда не закроется, и она тянет, тянет меня к себе. Я должен идти назад к ней, потом снова возвращаться сюда, в пыль и холод и в безмолвие... Она меня всасывает... всасывает... Я не могу уйти от нее, не могу ее закрыть. И она, в конце концов, высосет из мира весь свет. Все реки станут подобными этой мертвой реке. И нет силы, способной закрыть дверь, которую открыл я!

В его словах и голосе слышалась странная смесь отчаяния и злорадства, жуткого страха и удовлетворенного честолюбия.

– Где сок-гамми? – не слушая Трианда, спросил Сигмундир.

Бабушка быстро подала роботу несколько бутылочек.

Шестирукий Трианд посмотрел на содержимое склянок, на лице его отразились страх, любопытство и мучительная жажда.

– Кто вы такие? – наконец обратился он к мишкам-гамми.

– Мы – мишки-гамми, – ответила за всех Бабушка. – И неужели ты, Шестирукий колдун, философствующий о жизни и смерти, не знаешь ответа на самый простой вопрос, каково твое истинное имя? Неужели ты не знаешь, что ты – самый древний предок гоблинов?