Мишура

Или вот еще: шел куртку вешать, а навстречу ― двое… нет, трое подозрительных в масках. Идут грузно так, напряженно, видно, что-то тяжелое несут под плащами…

Заходит, что ли, кто-то?

— Ну, показывай свое творчество, Иван Иваныч.

А вот и трое подозрительных.

— Да ладно тебе, Коль. Так, самодеятельность.

Что там за креатив от наших безопасников? Блин, главное не шуметь, а то гоготать будет вся компания до конца дней своих. Нет, моих.

— Ага, кружок умелые ручки для тех, кому за пятьдесят.

— Зачетно получилось, если не знать, то вообще не отличишь. Даже следов клея не видно.

— Ты аккуратнее крути, а то разобьешь, а мне потом отчитываться перед этой фурией, куда бутылку дел. Какая вообще разница «Абрау-Дюрсо», «Российское» или «Мот»? Все три из винограда делают.

— Сам ты «Мот», Иваныч. А правильно ― «Моет».

— Ну и ландыш с вами, напридумывают слов, потом язык ломай. В следующем году не буду этой чепухой заниматься.

— А куда деваться? В стране кризис, а жить-то красиво хочется.

— Показуха это все, а не жизнь. Пошлите, покурим, пока ведущий не начал.

Прям с языка снял Иваныч. Откуда в нас эта жажда прикрыться образом поярче? Образом, который существует только в определенных условиях. И главное ― где в этот момент прячемся мы настоящие?

Ладно, пора покидать свое убежище, а то свидетели, правда, долго не живут. Вон уже музыку включили. Посижу немного со всеми, а потом, если что, сошлюсь на температуру. Главное, шампанское не пить, чтобы окончательно не окосеть.

Отмена миссии ― опять кто-то заходит.

— Ты зачем мне названиваешь?!

Дашка?

— Я тебе уже сказала. У нас все кончено! Не звони мне. И маме моей не звони!

С кем это она общается? Кричит так, что музыку из соседнего зала перебивает.

— Макс, все! Звони своей новой подружке, ей лапшу на уши вешай!

Это, должно быть, Максим-лучший-парень-на-свете. Вон оно как… В офисе, значит, каждый понедельник детальная сводка о прошедших выходных: мы с Максимом туда ходили, мы с Максимом это видели. А здесь, в чуланчике, подальше от посторонних глаз ― развод и девичья фамилия.

— Максим, хватит…

Всхлипывает… Плачет что ли? Дашенька моя.

Ну, нет, лежать и слушать, как плачет девушка, которая хоть и разбила тебе разок сердце, ― невозможно, противоестественно, да просто низко, что я, садист какой-то? Надо выйти из тени. Конечно, не принц на коне, но такие нынче времена, парень на коробках ― уже хорошо.

Встаю на счет раз, два, т…

— Даш, ты чего убежала?

Люди, вас там сколько еще? Футбольный стадион подвезли, пока я шубы караулил?

Вроде не заметила, что я здесь?

— Ань, знаешь, ничего. Просто мама позвонила, а я сентиментальная такая, соскучилась по ней жутко, вот и расплакалась.

— Эх, ну ничего, через пару дней увидитесь уже.

— Слушай, а что там за коробки стоят? Кажется, блестит что-то.

Блин. Блин. Блин. Заметила. Неудобняк невероятный.

— А, это на конец вечера. Будет салют из мишуры, такой, который из пушки заряжают. Ладно, пойдем, а то горячее уже принесли.

И меня, что ли, вместе с блестяшками из пушки запустят? А-ля кульминация праздника. Дашка тут еще со своим парнем… Значит, у меня может появиться шанс? Или нет… Сколько там надо выждать, чтобы не нарваться на от ворот поворот? Ладно, потом у сестры спрошу.

Вообще, надо чаще практиковать валяние на коробках, может, еще какие тайны нашей компании вскроются. Например, о том, что мы не лучшие на рынке, а инновации украли втихую у конкурентов.

Еще кто-то шагает сюда?

— Алло, слышу, да, могу говорить, только быстро, а то конкурсы уже начались. Нет. Да. Ага, ну веселятся ребятки. Вроде понравилось им здесь.

Петр Сергеевич? Чего это у гендиректора голос такой унылый? Нет, точно пора валить отсюда! Снимаю рясу, хватит с меня этих исповедей.