Мисс Бирма

Следующие три дня грохотала гроза, пришедшая из-за холмов, словно природа заставляла Кхин разобраться в себе, в своих мыслях. Но Кхин увиливала от этих мыслей, как будто недостойна их. Больше никогда, приказывали они. Больше никогда она не позволит себе забыться, опьяненная мужским вниманием. Больше никогда не поставит себя в положение, вызывающее осуждение.

На четвертый день небо очистилось, и с солнечными лучами, пробивающимися сквозь кроны деревьев, настроение Кхин начало приподниматься. Она предложила Хта Хта устроить пикник во дворе – на траве под деревьями накрыла обед, приготовленный из остатков завтрака. И, глядя на поблескивающую лужами улицу и открытые двери соседей, вдруг поняла, что если устроить сигарную мастерскую в этом доме и распродать швейное оборудование, то сэкономленных денег вполне хватит, чтобы расплатиться с долгами. И не может ли она, при небольших усилиях, производить то, что соседям понравится гораздо больше, чем кофты и сшитые на заказ саронги? Берешь пальмовый лист, отпариваешь его, добавляешь немного толченого бетеля и каплю лайма, чуть-чуть аниса и, может, крошку табака, если осталось от сигар… Давным-давно мать научила ее готовить бетель такой жгучий и пьянящий, что никому никогда не надоест. А у кого из соседей губы не покраснели, а зубы не почернели от бетеля?

Она смотрела, как Джонни носится по двору, спасаясь от москитов, облепляющих их еду, и думала, что чудом избежала катастрофы. Впервые расставшись с детьми, она позволила себе забыть, что только они и составляют центр ее мира. И вот они здесь, по благодати божьей, у нее на глазах: Грейси последовала за братом, а затем и Луиза, а Молли набрала в кулачок мокрой травы. Вот они, все четверо, здесь, жизнерадостные и любопытные, живые.

А скоро к ним присоединится еще один.

– Ты беременна, Хта Хта, – сказала Кхин няньке, которая вытаскивала травинки у Молли изо рта. – Это был Лесной Губернатор? Кто-то из его сыновей? Он обидел тебя? Ты можешь все мне рассказать.

Бедная девушка смотрела на нее в горьком ошеломлении. Потом пристыженно ответила:

– Не понимаю, о чем вы.

Кхин погладила мягкую пухлую щеку:

– Я помогу тебе его вырастить.

Никогда раньше она не обращалась к Хта Хта так откровенно, с такой нежностью, и страх в глазах девушки сменился облегчением, словно иссяк источник жуткой боли, лопнул мучительный гнойник. Со временем она привыкнет к этой боли, подумала Кхин.

– Мам, это бродячие артисты? – крикнул от ворот Джонни. Он показывал на вереницу повозок, кативших по улице. – Можно посмотреть? Ну пожалуйста, мам!

– Да, мамочка! – присоединилась Грейси. – Пожалуйста!

Кхин встала, медленно подошла к воротам, остановилась рядом с Луизой, а Джонни и Грейс уже скакали по мокрой улице.

– Это похороны, мама? – спросила Луиза так спокойно, что у Кхин холодок пробежал по спине.

И только тогда Кхин разглядела то, что уже заметила девочка. На каждой повозке было три или четыре гроба.

Бубонная чума, заболевшие умирали очень быстро и мучительно. В сумерках было решено, что Хта Хта увезет детей в отдаленную деревню на равнине, в семью одной из швей, ехать туда часов восемь. А Кхин позаботится о припасах, продаст все, что удастся продать.

И вот они опять прощались: дети сидели в повозке, которую Кхин наняла на последние десять рупий, и мать целовала всех по очереди – не как целовал Бенни, целомудренно касаясь губами лба, но по-каренски, прижимаясь носом к каждой щечке и глубоко вдыхая.

– Кто же примет моего ребенка? – спросила Хта Хта, словно очнувшись, как будто лишь расставание заставило ее осознать, что из ее чрева скоро выйдет младенец.

– Вот увидишь, стоит оглянуться – и найдутся люди, готовые помочь, – успокоила ее Кхин.

Налетел порыв ветра, погонщик хлестнул лошадь, повозка тронулась.

Кхин смотрела вслед детям, силясь запечатлеть в памяти все детали. Вот Джонни обернулся, а в глазах у него отражается наступающая ночь; вот Грейси старается не смотреть на мать, прислонившись к выпуклому животу Хта Хта; вот Молли, утомленная попытками швеи успокоить ее, хнычет и тянет к матери пухлые ручки; а вот Луиза, усадившая в конце концов сестренку на свои пока детские колени. Но внезапно лицо Луизы исказилось диким страхом.

– Обещай, что все будет хорошо! – взмолилась она, перекрикивая ветер.

И, бросившись за повозкой, Кхин прокричала:

– Никогда не теряй веры!

11 Преданность