Мисс Кэрью

Это случилось приблизительно четыре — шесть лет назад. Я побывал повсюду в Пиренеях и немного углубился в Испанию, а теперь трусцой возвращался домой небольшими переходами через север Франции. Путешествуя попеременно по железной дороге и на дилижансе, а иногда останавливаясь в каком-нибудь большом городе ради какого-нибудь отеля «Говяжья Голова».

«Моя гостиница» была просторной и мрачной; моя спальня — просторной и мрачной; моя кровать — катафалк с пыльными янтарными атласными драпировками. На стенах были выцветшие фрески. В коридорах стоял запах сырой земли. Все было мрачно. Все вокруг разлагалось. Сам официант выглядел серым и заплесневелым, как будто его куда-то положили и забыли о нем до момента моего прихода.

Я сел среди своего багажа и вздохнул. Официант тоже вздохнул.

— В этом городе есть, на что посмотреть? — уныло спросил я.

Официант погладил подбородок и задумчиво посмотрел на меня.

— Собор, мсье.

— А кроме собора?

— Город, мсье.

— О! — сказал я. — Собор и город. Что-нибудь еще?

Он кашлянул, смахнул пыль со стула и притворился, что не слышит. Я знаю, что означает такая глухота. Я путешественник и привык к этому. Последовала долгая пауза.

— Когда я смогу поужинать? — спросил я, наконец.

— Ужин в шесть, мсье, — вздохнул официант.

Я взглянул на часы и обнаружил, что было без десяти четыре.

— Очень хорошо, — покорно сказал я. — До шести я прогуляюсь.

После чего мой меланхоличный друг с поклоном проводил меня вниз по лестнице и во двор.

Несколько шагов привели меня к собору. Он был серым, темным, огромным и лишенным украшений. В одном углу стояла треугольная подставка с мерцающими и оплывающими свечами, а перед алтарем стояла на коленях очень старая крестьянка. Я сел на каменную скамью и погрузился в задумчивое созерцание витражного эркера и длинной перспективы проходов с колоннами. Вскоре из ризницы вышел служка. Это был невысокий, пухлый, любознательного вида мужчина в свободном черном платье, со стройными черными ногами и заостренным носом. Он склонил голову набок, посмотрел на меня одним блестящим глазом и изящно направился через церковь туда, где я сидел. В целом он был очень похож на ворона.

— Бонжур, мсье, — сказал он с беглой вежливостью и как раз таким хриплым голосом, который соответствовал его внешнему виду. — Мсье — незнакомец. Мсье восхищается собором. Прекрасно! У мсье есть вкус — собор великолепен. У нас во Франции нет ничего прекраснее, мсье. Его архитектура уникальна; наш неф восхитителен; наши витражи высочайшего качества, им более шести столетий. Перед главным алтарем этого собора, мсье, наш добрый король Людовик XII, прозванный отцом своего народа, женился на мадам принцессе Марии Английской.

— Да, и умер по этой причине менее чем через полгода, — добавил я. — Хороший урок пожилым джентльменам семидесяти трех лет, которые женятся на девятнадцатилетних леди!

— Умер по этой причине? — прохрипел служитель, сильно озадаченный, так как эта часть истории была ему незнакома.

— И вам нечего показать? — спросил я. — Никаких примечательных гробниц? — никаких фресок? — никаких статуй?

Служитель устремил на меня понимающий взгляд и стал похож на птицу еще больше, чем прежде.

— Сокровищница, мсье, епископские драгоценности, реликвии, бесценные реликвии! Большой палец ноги святой Селестины Кресси и щипцы, которыми святой Дунстан схватил дьявола за нос. Билет стоит два франка.

— Показывайте дорогу, — сказал я, вытаскивая два франка. — Показывайте дорогу и дайте билет. Позвольте мне увидеть бесценные реликвии!

Но вместо того, чтобы проводить меня в реликварий, он отступил и заколебался.

— К сожалению, — сказал он, — сокровищницу нельзя показать менее чем пяти лицам. Если у мсье есть друзья в Абвиле или если мсье не возражает заплатить за пять билетов…

— Заплатить за пять билетов! — возмущенно повторил я. — Десять франков за щипцы святого Дунстана и палец с чьей-то ноги! За такую цену я даже не купил бы их!

Служитель пожал плечами и задумался.

— Сегодня утром здесь было два благочестивых паломника, — сказал он, — оба искренне желали войти. Они вернутся завтра; и, если мсье оставит мне свой адрес, возможно, мы сможем решить этот вопрос.

Я нацарапал название своего отеля на обороте визитки, оставил ее у него на хранение и снова вышел на улицу.

Не могу сказать, что я был в восторге от Абвиля. Мистер Мюррей не настаивал, чтобы я был в восторге, а мистера Брэдшоу я оставил запертым в моем чемодане. Площади заросли травой, водостоки были грязными и заросшими растениями, общественные здания были обветшалыми, а все дома выглядели так, словно повернулись спиной к улицам. Это может выглядеть восхитительно живописно, и я не сомневаюсь, что так оно и есть по оценке Сэмюэля Праута, эсквайра; но, со своей стороны, я не в восторге от водостоков и фронтонов и возражаю против населения, состоящего исключительно из пожилых женщин.