Мисс Марпл

На глаза мисс Марпл навернулись слезы. Но тут же и высохли – ведь это же убийца, бессердечный убийца!

А потом жалость и гнев смыло волной гордости – так торжествует ученый, восстановивший облик доисторического животного по обломку челюстной кости и скудному рядку зубов.

В 4:50 ИЗ ПАДДИНГТОНА

ГЛАВА 1

Миссис МакГилликадди проталкивалась среди толпы, задыхаясь и едва поспевая за носильщиком. Она была женщиной небольшого роста и полной, а носильщик, высоченный детина, отмеривал путь семимильными шагами. К тому же миссис МакГилликадди была увешана бесчисленным количеством свертков – результатом длительного хождения по магазинам перед рождественскими праздниками. Поэтому она и не могла угнаться за носильщиком, и когда он уже завернул в конце вокзала за угол, миссис МакГилликадди все еще протискивалась сквозь толпу.

От платформы №1 только что отошел поезд. Но чуть в стороне колыхалось огромное море людей, люди спешили во всех направлениях сразу: толпились у входа в метро, у камеры хранения, у кафе, у справочных бюро, толкались возле стендов с расписанием поездов, загромождали вход и выход на вокзал.

Миссис МакГилликадди толкали со всех сторон, и она, еле-еле пробившись, наконец добралась до входа на платформу №3. Здесь она поставила около ног свои вещи и стала искать в сумочке билет, чтобы пройти мимо сурового железнодорожника.

В этот момент прямо над ее головой раздался голос из репродуктора, хриплый, но довольно отчетливый:

«В 4:50 от платформы №3 отправляется поезд до станции Чедмаут. Остановки: Брекхэмптон, Милчестер, Уэвертон, Карвил Джанкшн, Роксетер. Пассажиров, сходящих в Брекхэмптоне и Милчестере, просим садиться в задние вагоны. Пассажиры, следующие до Венеки, должны делать пересадку в Роксетере».

Голос смолк, репродуктор отключился, но через несколько секунд зазвучал снова:

«В 4:35 к платформе №9 прибывает поезд из Бирмингема и Вулверхэмптона».

Миссис МакГилликадди нашла, наконец, свой билет и предъявила его контролеру. Тот надорвал его и произнес:

– Направо. Последние вагоны.

Миссис МакГилликадди двинулась вдоль платформы, отыскала своего носильщика, который со скучающим видом вглядывался в пространство у двери вагона третьего класса.

– Вам сюда, мадам.

– Нет. Я еду в первом классе, – сказала миссис МакГилликадди.

– Вы мне этого не сказали, – пробурчал носильщик, пренебрежительно окинув взглядом ее пальто из крапчатого твида, очень смахивавшее на мужское.

Миссис МакГилликадди, заранее сказавшая носильщику, что едет в первом классе, не стала больше объясняться по этому поводу; она очень устала и едва могла перевести дыхание от быстрой ходьбы.

Носильщик взялся за чемодан и перенес его к соседнему вагону. Миссис МакГилликадди разместилась, наконец, с комфортом. Этим поездом ездили немногие. Пассажиры первого класса предпочитали ездить или же более быстрым утренним экспрессом, или поездом с вагоном-рестораном, отправлявшимся в 6:40. Миссис МакГилликадди заплатила носильщику, который с явным разочарованием дал понять, что так платят лишь пассажиры третьего класса. Но миссис МакГилликадди хотя и потратилась, чтобы ехать с удобствами, не хотела швырять деньги на чаевые.

Она уселась поудобнее, со вздохом облегчения откинулась на бархатные подушки и раскрыла журнал. Минут через пять поезд тронулся. Журнал выскользнул из рук миссис МакГилликадди, голова склонилась набок, она уже спала. Через тридцать пять минут она проснулась отдохнувшей, поправила съехавшую набок шляпку, выпрямилась и взглянула в окно, за которым мелькал деревенский пейзаж. Быстро надвигалась темнота, стоял тоскливый декабрь – до Рождества оставалось всего лишь пять дней. Лондон тонул во мраке, хотя временами, когда поезд стремглав проносился мимо освещенных платформ, становилось светло и весело от висевших, словно гроздья винограда, фонарей.

– Заканчиваем разносить чай, – сказал проводник, появившись на мгновение в двери. Миссис МакГилликадди напилась чаю в большом универмаге перед отъездом и чувствовала себя сытой. Проводник прошел дальше по вагону, монотонно повторяя одну и ту же фразу. Миссис МакГилликадди взглянула на полку, где покоились ее многочисленные покупки. Полотенца отличного качества и как раз такие, какие хотела иметь Маргарет, духовое ружье для Робби и зайчик для Джейн были тоже хороши, а эта теплая вечерняя накидка просто великолепна, она сама о ней давно мечтала. Пуловер для Гектора...

Взор ее вновь обратился к окну. Со страшным шумом мимо промчался встречный поезд, стекла в вагоне задрожали так, что она вздрогнула. А ее поезд, громыхая, шел теперь мимо километровых столбов через какую-то станцию.