«В 5:38 от платформы №1 отправляется поезд до станции Чедмаут. Он проследует через Милчестер, Уэвертон, Роксетер. Пассажиров, следующих до Маркет-Бейзинг, просят пройти к поезду на третью платформу. На первом пути останавливается поезд, следующий до Карбери».
Миссис МакГилликадди с волнением смотрела на платформу. Как много пассажиров и как мало носильщиков! Ага, вот один из них. Она властно позвала:
– Носильщик! Возьмите это письмо и сразу же передайте его начальнику вокзала!
Она вручила носильщику конверт и еще дополнительно шиллинг.
Потом, вздохнув, с облегчением откинулась назад. Ну ладно, она сделала все, что могла. Но тут же с сожалением подумала о шиллинге. Право же, шести пенсов было бы вполне достаточно...
Мысли ее снова вернулись к тому, чему она оказалась свидетельницей. Ужасно, просто ужасно... Она была женщиной с крепкими нервами, но сейчас содрогнулась. Какие странные, какие фантастические вещи случаются с ней, с Элспет МакГилликадди! Не поднимись неожиданно шторка этого купе...
Но судьбе было угодно, чтобы она, Элспет МакГилликадди, стала свидетельницей этого преступления. Губы ее зловеще сжались.
Вокруг слышались крики, раздавались свистки, двери хлопали, закрываясь. В 5:38 поезд медленно отошел от станции Брекхэмптон. Через 1 час и 5 минут он остановился в Милчестере.
Миссис МакГилликадди собрала свои свертки и сумку и вышла из вагона. Она смотрела то в одну сторону, то в другую. Ее раздражала все та же мысль, что носильщиков недостаточно. Казалось, все носильщики заняты только переносом почтовых мешков или суетились у багажных вагонов. Похоже, теперь все думают, что пассажиры сами должны тащить свои чемоданы. Да, но ведь она же не может тащить и чемодан, и зонтик, и свертки. Пришлось ждать своей очереди. Наконец, к ней подошел носильщик.
– Поедете на такси, мадам?
– Я надеюсь, меня встретят.
Около выхода из станции к ней подошел водитель такси, следивший за выходящими пассажирами. У него был мягкий местный говор.
– Вы, случайно, не миссис МакГилликадди? Вы едете в Сент-Мэри-Мид?
– Да, я миссис МакГилликадди.
Носильщик получил незначительное, но вполне достаточное вознаграждение. Машина, где сидела миссис МакГилликадди со своим чемоданом и свертками, ринулась в темноту. Ей предстояло проехать девять миль. Сидя в машине, миссис МакГилликадди никак не могла прийти в себя. Чувствам ее нужен был какой-то выход. Наконец, такси въехало на знакомую деревенскую улицу, и миссис МакГилликадди выбралась из машины и по дорожке, выложенной камнями, прошла к дому. Дверь открыла пожилая служанка. Водитель внес вещи. Миссис МакГилликадди прошла через холл в гостиную с раскрытыми дверями, где ее ждала хозяйка дома, почтенная хрупкая старая дама.
– Элспет!
– Джейн!
Они расцеловались, и тут же без каких-либо предисловий миссис МакГилликадди приступила к сути дела.
– О, Джейн! – вскричала она. – Я только что видела
ГЛАВА 2
Верная обычаям, унаследованным от матери и бабушки, что истинную леди ничто не может ни потрясти, ни удивить, мисс Марпл лишь подняла брови и, покачав головой, сказала:
– Да, это
Это как раз и было заветным желанием миссис МакГилликадди. Позволив хозяйке подвинуть ее кресло поближе к камину, она села, сняла перчатки и приступила к повествованию.
Мисс Марпл слушала с молчаливым вниманием. Когда миссис МакГилликадди, наконец, замолчала, чтобы перевести дыхание, мисс Марпл решительно сказала:
– Я думаю, самое лучшее для вас, моя дорогая, пойти сейчас наверх, снять шляпку и умыться. Потом мы поужинаем, но за ужином об этом
Миссис МакГилликадди согласилась. Две дамы за ужином обсуждали различные стороны жизни в деревне. Мисс Марпл подробно комментировала всеобщее недоверие к новому органисту, коснулась последнего скандала с женой местного аптекаря, рассказала о конфликте между школьной учительницей и блюстителями деревенских обычаев. Затем мисс Марпл и миссис МакГилликадди заговорили о своих садах.
– Пионы, – сказала мисс Марпл, вставая из-за стола, – очень странные цветы. Зацветут они или нет, никогда наперед не угадаешь.
Они снова расположились у камина. Мисс Марпл вынула из буфета, стоявшего в углу, два бокала старинного хрусталя, а из другого буфета достала бутылку вина.