Мисс Марпл

– Ну, навязчивые идеи или галлюцинации были очень сильны. Майор Холлидей даже в состоянии сильного возбуждения настойчиво и категорично утверждал, что задушил свою вторую жену в приступе ревности. Большое число обычных симптомов подобной болезни в данном случае не наблюдалось, и я скажу вам откровенно, миссис Рид, если бы не заверения доктора Кеннеди, что миссис Холлидей в действительности жива, я в то время готов был принять слова вашего отца за чистую монету.

– У вас сложилось впечатление, что он и в самом деле убил ее? – спросил Джайлз.

– Я сказал «в то время». Позже мне представился случай пересмотреть свое мнение, потому что я лучше узнал и характер майора Холлидея, и его душевное состояние. Ваш отец, миссис Рид, вполне определенно не был похож на параноика. Он не страдал манией преследования, у него не было приступов ярости. Это был добрый, кроткий человек, хорошо владеющий собой. И никак не подходил под категорию тех, кого принято называть сумасшедшими, не говоря уже о том, что он не представлял какой-либо опасности для окружающих. Но у него была эта навязчивая идея об удушении миссис Холлидей, и, чтобы докопаться до ее истоков, нам требовалось подробно исследовать его жизнь: возможно, предполагал я, причина кроется в каких-то его детских переживаниях. Должен признать, что все методы такого исследования не дали должных результатов. Сломать сопротивление пациента к исследованиям подчас бывает очень трудным делом. На это могло уйти несколько лет. В случае с вашим отцом времени было недостаточно. – Он немного помолчал, а потом, глядя в глаза Гвенде, сказал: – Знаете, я считаю, что майор Холлидей совершил самоубийство.

– О нет! – вскричала Гвенда.

– Я сожалею, миссис Рид. Я думал, вы знаете об этом. Вы, видимо, вправе отчасти винить в случившемся нас. Я допускаю, что надлежащий надзор мог предотвратить все это. Но, откровенно говоря, у майора Холлидея не было симптомов, характерных для категории пациентов суицидного типа. У него не было склонности ни к меланхолии, ни к задумчивости или подавленности. Он жаловался на бессонницу, и мои коллеги назначили ему снотворное. Но он его не принимал и, когда накопил достаточное количество таблеток...

– Отец был так ужасно несчастлив?

– Нет, я так не думаю. Это было нечто большее, насколько я могу судить, – комплекс вины, и он искал для себя наказания. Поначалу, как вы знаете, он требовал, чтобы вызвали полицию, утверждал, что совершил преступление, и упорно отвергал все попытки разубедить его в этом. Но мы повторяли это вновь и вновь, и в конце концов он был вынужден признать, что не может вспомнить, как именно он совершил акт убийства. – Доктор Пенроуз поворошил лежащие перед ним бумаги. – Его рассказ о том вечере ни разу не претерпел каких-либо изменений за все время пребывания в клинике. Он пришел домой, по его словам, когда стемнело. Слуг уже не было. Он, как всегда, зашел в столовую, налил себе виски, выпил, а потом прошел через дверь, соединяющую две комнаты, в гостиную. И после этого он ничего не помнит, совсем ничего, до того момента, когда обнаружил себя стоящим в спальне возле жены, которая была мертва – задушена. Он знал, что это сделал он...

Джайлз прервал рассказ доктора:

– Извините меня, доктор Пенроуз, но почему он решил, что это сделал он?

– У него на этот счет не было сомнений. Однако спустя несколько месяцев у него зародились дикие подозрения. Он сказал мне, например, что жена давала ему наркотики. Думаю, это связано с его пребыванием в Индии. В тамошних судах часто разбирали иски к женам, которые изводили мужей, отравляя их дурманом. У него часто бывали галлюцинации, в которых смещались время и место. Он категорически отрицал, что подозревал свою жену в неверности, но я думаю, что это была главная мотивация его поступка. Похоже, в действительности все выглядело так: он вошел в гостиную, прочитал оставленную женой записку, где было сказано, что она покидает его, и, чтобы не допустить этого, он предпочел ее «убить». А дальше пошла галлюцинация.

– Вы хотите сказать, что он ее очень любил? – спросил Джайлз.

– Безусловно, мистер Рид.

– И он никогда не сознавал, что это была галлюцинация?

– Он был вынужден признать, что она должна была быть, но его внутренняя убежденность оставалась непоколебленной. Навязчивая идея оказалась слишком сильной, чтобы так просто выяснить ее причину. Вот если бы мы могли узнать скрытые детские комплексы...

Гвенда перебила его. Ее не интересовали детские комплексы.

– Но вы говорите, что абсолютно уверены... что он не делал этого?

– О, если это беспокоит вас, миссис Рид, то можете выбросить это из головы. Келвин Холлидей, как бы он ни ревновал свою жену, решительно не мог стать убийцей.

Доктор Пенроуз кашлянул и взял маленькую потрепанную черную книжку.