Мисс Винчестер (СИ)

– Клэр, проходи в дом, я скоро вернусь, – прошептал Сэм, целуя девушку, и подбежал ко мне. – Я пойду с тобой, кто тебя слушать-то станет?

– Резонно, – согласилась я, вышагивая рядом с Винчестером.

– А за что он загремел в полицию? – обеспокоенно спросил Сэм.

– Избиение местной крупной шишки. Из-за меня, – призналась я, опуская глаза. Мужчина удивленно перевел взгляд на меня, отвлекаясь от пересчета трещин в асфальте.

– Из-за тебя? Хотя чему я удивляюсь, ты ведь вся в отца. Он тоже в твои годы чудил, но время все по своим местам расставило. Правда, это заняло почти тридцать лет, но это не так важно, – произнес Сэм, улыбаясь воспоминаниям. Да уж, он скучает по былым временам, по охоте с братом, но никогда в этом не признается, нет. Ему проще думать, что его счастье – это вязаный свитер от Клэр на Рождество, работа юристом в какой-нибудь маленькой конторке и пикники в теплую погоду. Ладно, если он хочет себя обманывать – пусть, я лезть не стану.

Тем временем мы уже подошли к полицейскому участку. Войдя в здание, я сразу же увидела мистера Фостера, покупающего кофе в автомате по продаже горячих напитков.

– Мистер Фостер! – крикнула я, подбегая к полицейскому, – Вы мне очень-очень нужны, только на вас и можно рассчитывать.

– Ох, Джен, опять ты, – устало вздохнул мужчина. – Что на этот раз?

– Сегодня к вам доставили моего отца за то, что он подрался с Маккензи. Но он не виноват, честное слово, он был просто вынужден сделать это! – затараторила я, не давая Фостеру спокойно попить кофе.

– Дженнифер, мне очень жаль, но я ведь ничего не могу сделать, – развел руками полицейский, но тут к нам подошел младший Винчестер.

– Мистер Фостер, верно? – уточнил Сэм. Полицейский молча кивнул, и Винчестер продолжил:

– Так вот, мой брат здесь незаслуженно. Если в драке участвовали два человека, то оба и должны понести наказание, верно? Так почему же здесь нет мистера Маккензи?

– Видимо вы здесь недавно, молодой человек, раз задаете такие вопросы. Мистер Маккензи слишком богат, чтобы снисходить до нас, простых смертных, – грустно усмехнулся полицейский.

– Ладно, а это поможет уладить вопрос с Дином Винчестером? – спросил Сэм, незаметно протягивая Фостеру несколько стодолларовых купюр.

– Да, это определенно поможет следствию, – расплылся в довольной улыбке мужчина, пряча в карман деньги. – Сегодня же его отпустить я не смогу, поскольку люди Дэниела лично удостоверятся в исполнении наказания. Но вот завтра утром…

– Спасибо вам огромное, – поблагодарил Винчестер, пожимая полицейскому руку. – Вы нас очень выручили. Идем, Джен.

Некоторое время мы просто молча шли по сумеречному городу. Темнота настигла Монтпилиер неожиданно, разливаясь по небу пепельно-синими чернилами, появлялись первые искорки звезд. Воздух стал прохладнее, и я непроизвольно поежилась, застегивая кожанку, чтобы хоть немного согреться. Вообще-то я люблю весну, но эти резкие перепады температуры всегда сбивали меня с толку.

– Знаешь, я не думал, что ты вырастешь такой… – вдруг мягкий баритон Сэма разорвал полотно тишины, нависшей над нами. Несмотря на все его добродушие, я смогла различить в голосе нотки разочарования.

– Ох, пожалуйста, только не это! – взмолилась я, закатывая глаза. – Мне об этом все говорят, расстраиваются, что я так испортилась, стала трудным подростком с кучей недостатков.., – начала причитать я, но Винчестер резко перебил меня:

– Нет, ты не дослушала. Я не думал, что ты вырастешь такой сильной, – вдруг заявил мне дядя, из-за чего я чуть не подавилась жвачкой.

– Сильной? – недоверчиво покосилась я на собеседника, ожидая подвоха. Никто не делал мне комплиментов по поводу изменений в характере. Никогда прежде.

– Да, сильной. Посмотри на себя: сколько проблем тебе досталось, сколько трудностей ты пережила. Но ты не сломалась, нет. Ты по-прежнему веришь и надеешься на что-то хорошее, скрывая это под напускным цинизмом. Где-то внутри себя ты знаешь, что любишь родителей и не только. Знаешь, что вся эта распущенность – лишь способ напомнить о себе, прокричать всем «Эй, вы, я здесь! И я не буду подчиняться вам, ведь я выше этого, сильнее, лучше всех вас, но вы меня даже не видите!». Не нужно быть со мной откровенной, если ты этого не хочешь, Дженнифер. Будь откровенна с собой, признайся, что ты испытываешь теплые чувства к отцу, к людям, которым ты небезразлична. Ведь они есть, они повсюду, но ты не хочешь этого понять. Не хочешь принять их чувства, ведь быть ненужной для тебя гораздо проще.

Я чувствовала себя ребенком, которого отчитали за съеденное перед обедом мороженое. Так же неприятно, стыдно и хочется плакать. Но я не буду этого делать сейчас. Не перед Сэмом. Я приду домой и разревусь в подушку, тихо, чтобы никто не слышал. А потом снова напьюсь, попрекая себя за слабость. Но не сейчас. Сейчас я должна быть сильной.

– Не копайся во мне и в моих чувствах, ибо эта привилегия лишь для избранных. А уж в их число ни ты, ни мой отец уж точно не входите, – устало ответила я практически беззлобным тоном. Нет, я не огрызалась. Я всего лишь констатировала факты.