Миссии – избыточны

– Разберу! Наверняка разберу! Только вначале дождусь его появления дома. Или перехвачу его ещё на дальних подходах к дому. А попутно попытаюсь отыскать почтальона на молодой гарпии, который принёс письмо этой взбалмошной теннисистке. А уже потом… Их всех! Скопом!.. В Лаборатории! – но тут же осёкся, что-то вспомнив, и с досадой дёрнул себя за мочку уха. – Вот же напасть! Ничего не получится… Особенно скопом… Мм! Ладно, буду что-то думать. Но в любом случае надо вначале выловить этого предателя и обманщика. Обязательно выловить! И как можно скорей! Но так ловить, чтобы ни единого волоска с него не упало! Понятно? – Получив два утвердительных кивка, напоследок распорядился: – Так что и вы к этому приложите все свои усилия. Действуйте!

И поспешно ушёл в один из внутренних коридоров.

Замершие на месте чиновники уставились друг на друга и с минуту просто пялились молча. Наконец генерал заговорил в обычной манере:

– Ну, раз ты такой старый и опытный, знающий и всё понимающий, то объясни мне: с какого резона нас, первых лиц сектора, запрягли на поиски простого смертного? Как-то оно дико смотрится…

– Согласен, – скорбно кивнул Айзель Франчук. – А что делать? Несмотря на всю мою бесшабашность, в крематорий всё равно как-то не хочется. Так что…

– …давай согласовывать наши действия, – договорил за него Шунт Стерликос. – Не стоит дважды делать одно и то же.

И они приступили к обсуждению. При этом оба двинулись по коридору, ведущему в иную часть Имения, где у них имелись свои комнаты управления подчинёнными структурами. Чаще всего именно оттуда шли распоряжения на места и велось верховное управление невероятно огромным хозяйством шестнадцатого сектора.

Глава 15. Обогнать самого себя

Скорей всего никто не мог предвидеть состоявшийся размах восстания в городе Крюдинге. И даже сами пленники не ожидали, что им удастся достичь настолько невероятного успеха. Можно сказать, почти полного. Именно, что почти… Это вот маленькое слово всё портило.

Город полностью оказался взят восставшими под свою власть. Войска герцога и местное ополчение выбито за крепостные стены, и все остальное население вроде как с восторгом поддержало удавшееся восстание. Вернее, не столько поддержало, как само с завидным ажиотажем громило виллы и дворцы богатеев, вешало на площадях дворян и их приспешников и даже умудрялось до основания разрушать массивные, построенные ещё в глубокой древности арены и амфитеатры. То есть всего за пару дней Крюдинг наполовину превратился в руины и выгоревшие пожарища. Будь дома не каменными, а крыши не покрытые глиняной черепицей, на месте громадного города осталась бы выжженная равнина.

Хорошо всё горело.

Потом прошёл обильный ливень. И сразу после него местное население стало всеми правдами и неправдами проскальзывать наружу, вне крепостных стен. При этом уносили самое ценное, а все остальное зарывали в подвалах. А уходя, утверждали как один:

– Я (или мы) только к родственникам наведаться на денёк и сразу обратно. Важное событие у нас, похороны, крестины, свадьба (нужное подчеркнуть).

Также стали покидать город и вооружённые отряды восставших. Эти вообще удивлялись, когда кто-то интересовался направлением их движения:

– Как куда? Домой, естественно! Вон нас сколько земляков собралось… Свободы добились, теперь заживём!

Никто из них не слушал предупреждений и наущений, которые раздавал вождь восставших, обезображенный двумя шрамами:

– Вас перебьют или пленят поодиночке. Здешний король вас даже через границы не отпустит. Только оставаясь здесь и сражаясь все вместе, мы можем отстоять завоёванную свободу. Не уходите! Одумайтесь!

Не слушались. Уходили. Так что вскоре стало ясно: город в осаде долго не продержится. А на четвёртый день ещё и полное окружение города завершили подошедшие за ночь войска короля и герцога. И теперь уже всем без исключения стало ясно, что выжить получится не у всех. С оставшимися ранеными и калеками долго крепостные стены не удержишь. Хотя ещё оставался шанс, что долгая осада попросту надоест самим осаждающим.

Квартет товарищей скорей всего тоже ушёл бы прочь из города ещё в первый же день. Но, увы и ах, ранения разной тяжести получили трое из группы прославленных «уборщиков». Патрику досталось мечом по шее, и глубокая рубленая рана не давала ему толком даже встать на ноги. Самуэль оказался ранен в грудину, и несколько поломанных рёбер не позволяли ему свободно вздохнуть. Ну и Труммер получил удар копьём в бедро, можно сказать, в его наивысшей части и сзади. Кто-то бросил опасное оружие со спины и таким коварным образом вывел героя из боя в его самом конце.

Может, кому и смешно было при описании места ранения, но только не герою восстания. Рассечённое и пробитое мягкое место не позволяло Полю хотя бы встать на четвереньки. Только и удавалось, что лежать на животе, да стонать от неприятных ощущений. Скорей всего и инфекцию при первой перевязке занесли, потому что пошло воспаление, началось покраснение, и боль стала совсем неприятная, словно дёргающая за нервные окончания.