Миссия №19

– Вспоминаю прошлогодний чемпионат по киберспорту, – сказал я. – И, кажется, что-то вижу на сканере.

Ударная волна сотрясла флайкар несмотря на то, что я направил лазерные лучи десятка дронов на приближающуюся к нам крылатую ракету на довольно далёком расстоянии от нас: она взорвалась в 320 метрах.

– Что это было?

– Нейра говорит, что С-225.

– Откуда здесь такое старьё? Их же все уничтожили!

– Видимо, не все. Ого! Ещё одна. А-135 на этот раз.

Мои дроны уничтожили ракету более, чем в километре от нашего местоположения.

– Эта-то здесь откуда? Мой дед в Казахстане сто тридцать пятые обслуживал.

– Спускайся пониже, Петрович. Надо затруднить им радарный поиск, кем бы они ни были. Может, Нейра ошиблась с идентификацией ракет. Иногда такое бывает. Ого! Теперь «Бук» летит к нам.

Бук я обезвредил на расстоянии в полтора километра. Кто бы ни был наш противник, настроен он был серьёзно и, видимо, понял, что мы неплохо защищены.

Только я об этом подумал, как флайкар сотрясся от тяжёлого удара. Было похоже, что мы с разгона налетели на небольшой утёс, сделанный из чистой стали.

– Теряем высоту, – доложил Петрович.

– Я подхвачу, – десяток моих дронов подлетели под флайкар и понесли его на себе. – Серьёзные повреждения?

– Как будто нас снизу кувалдой ударили по двигателю, – сказал Петрович. – Запустил в двигатель нанороботов-ремонтников, жду результата диагностики.

– Я вообще не видел на сканере, что нас ударило, – сказал я. – Нейра говорит, что это, вероятно, рельсовая пушка.

– Куда ж нас занесло-то! О рейлганах я только видео смотрел! – удивился Петрович.

Двигатель флайкара заскрипел и перестал работать окончательно. Я нёс наш флайкар с помощью дронов, мы двигались на высоте около 30 метров над землёй, почти задевая верхушки деревьев.

Я не знал, насколько далеко мы сможем улететь от наших врагов таким образом. Десяток моих дронов прикрывали нас сверху и передавали информацию о приближении дронов противника. Не менее пятидесяти дронов, выстроившись в устаревший лет десять назад боевой порядок, догоняли нас. Я попытался прибавить скорость полёта, но мне не удалось оторваться от преследователей. Вражеские дроны приближались. Я поручил Нейре найти наилучшее место для возможного приземления. Под нами пролетали дикие районы, некоторые из которых были сильно поражены радиацией. Корпус флайкара неплохо защищал нас, но приземляться здесь было бы не очень полезно для здоровья. Ближайший подходящий район для посадки Нейра обнаружила в тридцати километрах впереди, это был французский городок Кольмар. Я выбросил рой из двух сотен микродронов-камикадзе, которые устремились на наших преследователей. Я был в сложном положении. Поскольку двигатель флайкара не работал, и мы могли использовать только энергию аккумуляторов, я не мог активно применять имеющееся на борту лазерное оружие, не рискуя потратить слишком много электричества. А лазерные лучи десятка дронов, которые прикрывали нас сверху, было целесообразно использовать на случай дальнейших ракетных атак, сейчас они были настроены именно на противоракетную оборону. Я мог не успеть достаточно быстро поменять цель для лазерного оружия прикрывающих нас дронов в случае ещё одной ракетной атаки. Выпускать резервные дроны (их у меня двенадцать) я пока не хотел, поскольку это был мой «козырь в рукаве». Ещё одним козырем было запасное облако микродронов-камикадзе, которое пока находилось внутри флайкара.

Микродроны-камикадзе задержали противника. Это позволило нам немного увеличить дистанцию.

– Петрович, как ремонт?

– Нанороботы сообщают, что повреждена центральная турбина. Не сможем отремонтировать на ходу.

– Садимся в Кольмаре. Передаю координаты посадки в бортовой компьютер.

– Докладываю. Отправил отчёт об атаке и информацию о полёте, заказал двигатель и кожух, – сообщил Петрович. – Центр обещает за сутки всё доставить.

Я связался со штабом и запросил разведданные о нашем противнике. Ответ меня удивил: данных нет. Противник догонял. Облако преследовавших нас дронов микродроны-камикадзе уменьшили почти вдвое. Теперь преследователи были ближе 800 метров, я включил автоматические хвостовые пулемёты. Они начали работать по приближающимся целям. Оставалось лететь ещё около 15 километров. Мы двигались примерно 120 километров в час. При удачном раскладе семь с половиной минут, – и мы на месте.

Нейра сообщила, что в точке приземления расположен бункер, в котором можно надёжно укрыться от дронов и спрятать флайкар. По всей видимости, мы уже пролетели территорию, которая контролируется противником: снизу по нам никто не стрелял. Хвостовые пулемёты уже сбили несколько дронов-преследователей. Запас патронов был достаточным, но дула пулемётов сильно разогрелись. В салоне запахло горелым ружейным маслом. Автоматика пулемётов сообщила, что останавливает стрельбу, пока дула не охладятся до приемлемой температуры.

В это время снизу послышались неприятные скрипящие звуки.

– Биодроны проклятые, – сказал Петрович.